Будапештская весна

Передавая статью в журнал, Терени, разумеется, сказал редактору, кто именно написал ее, так как надеялся на удачный исход.

Редактор журнала, а им был Баттаи, до 1953 года слыл ярым сторонником левых, а теперь вдруг решил исправиться и доказать всем, что он отнюдь не закоренелый сектант. После короткого размышления и двух-трех поправок, которые по его рекомендации сделал Роби, редактор напечатал статью в журнале и, более того, попросил Колонитча написать еще одну статью — рецензию на книгу видного музыкального эстета Эрвина Силарда, имевшего большие заслуги в прошлом. Какое-то время Силард жил в эмиграции, но потом вернулся в Венгрию. Его работы были широко известны, хотя и не представляли особой ценности: писал он сухо и безвкусно. Однако его нужно было поддержать, сказать о нем доброе слово.

Роби, получив такое задание, сразу же поспешил в Леаньфалу и передал Липоту труд Силарда. Однако на следующий день Липот с кислой миной сказал другу:

— А что можно написать об этом? Все изложенное в книге общеизвестно, банально и скучно. А то новое, что в ней есть, трудно объяснить…

— Не шути, дорогой. Радуйся, что тебе в твоем положении представился случай похвалить старика. Уж не хочешь ли ты рассердить его?

— Но почему это должен делать именно я? Что в этом хорошего?

— Это лучше всего сделать беспартийному. Это, брат, своеобразная тактика редактора…

— Хорошо, но кто мне поверит? — упрямился Колонитч. — И что потом об этом станут говорить?

— Специалисты прекрасно поймут, что это, так сказать, материал, написанный по заданию, жест вежливости, подобный тому, как люди при встрече говорят друг другу «Добрый день», а под Новый год — «Счастливого Нового года». К тому же сейчас все мы — госслужащие и доим одну корову. Если ты напишешь сугубо критическую статью, то ничего этим не добьешься. От того, что скажут о твоей статье читатели журнала или коллеги-музыканты, тебе не будет ни жарко, ни холодно, а выгоды ты не получишь никакой… Для тебя самое главное — что скажет хозяин… Не ершись, Липот! В свободное время я тоже охотно читаю музыкальные эссе Томаса Манна… А что делать? Потрудись и похвали старика. Это всегда лучше и приятнее, чем ругать. К тому же ты завоюешь расположение папаши Силарда, а это что-нибудь да значит. Вот когда зарекомендуешь себя и окажешься в его активе, тогда ты сможешь позволить себе иногда и такую роскошь, как высказать свое мнение…

Липот отдавал себе отчет в том, что он далеко не гениальный эстет, однако он обладал хорошим вкусом, достаточной культурой и умел доходчиво излагать мысли на бумаге. Рецензию на книгу Силарда он написал весьма умело: подчеркнул общеполезность изданного труда, его популярность и последовательность автора в изложении материала, к месту использовал небольшие цитаты. И все это сделал со вкусом и тактом. Правда, вопреки советам Роби, он все же не удержался и весьма дипломатично заметил, что материал следовало бы изложить более красочно и живо, а также мягко не согласился с некоторыми второстепенными установками автора.

Прочитав рецензию Липота, Роби, забыв о том, что это он сам надавал коллеге массу ценных советов, нашел ее гениальной. Статья имела успех и в редакции. Все были уверены, что он напишет вежливую статью — не больше, но Липот превзошел их ожидания.

Баттаи даже зачитал сотрудникам выдержки из рецензии, подчеркнув, что именно так следует излагать свою точку зрения…

После опубликования статьи в журнале Липот получил по почте письмо от Эрвина Силарда. Старик уже настолько закоснел в своих убеждениях, что ничего старого не забыл и ничему новому не научился. Он даже самого Бартока, кажется, считал формалистом. Рецензия ему понравилась, более того, по сведениям Роби, который всегда все знал, он даже польстил автору статьи, сказав: «Вот, видите, мои способности вынужден признать даже отпрыск такой аристократической фамилии». Силард благодарил Липота за критику и изъявлял желание встретиться с ним лично.

Баттаи тоже захотел увидеть Колонитча и попросил Роби привести его как-нибудь в редакцию журнала. Визит в редакцию прошел успешно. Больше того, Баттаи пригласил Колонитча в субботу к себе домой. Получил приглашение и Терени, который уже давно ждал ответного визита к шефу.

Сначала встреча проходила в несколько натянутой обстановке, так как супруга Баттаи чувствовала себя смущенно. Это была простая женщина, раньше времени состарившаяся в заботах о детях и доме.

Однако Гизи очень быстро нашла с ней общий язык. С подкупающей простотой она предложила хозяйке дома свои услуги на кухне и при сервировке стола между делом завела разговор о разных женских проблемах и заботах.

Кроме Роби и Колонитча хозяин пригласил на ужин еще нескольких своих знакомых, поэтому разговор сразу же принял профессиональный характер, затем перешли к сплетням и редакционным пересудам…