Будапештская весна

— Черт их разберет! Вчера у канатной дороги были… — Неожиданно полицейский замолчал и, вскинув голову, впился своими маленькими глазками в Золтана. — А вам это зачем?

— Да так, просто интересно…

Полицейского, видимо, задела небрежность, с которой ему ответил Золтан, и он спросил:

— А почему вам это интересно? Кто вы такой?

— Студент я, из университета…

Тем временем они вышли на площадь Баттиани. Навстречу им шли несколько немцев, грязные и измученные, в пестрых маскхалатах, обвешанные гранатами. Они о чем-то спорили.

Полицейский замедлил шаг и спросил:

— А вы почему не в армии? Вам ведь уже за восемнадцать…

Золтан почувствовал, каким тяжелым вдруг стал чемодан.

— Болен я, — с легким замешательством ответил он.

Такой ответ только раззадорил полицейского, и он буквально набросился на Золтана:

— Никакой вы не больной, вон как легко такой чемодан тащите!.. Черт знает что! Разгуливаете тут, когда другие околевают в бою! И почему вас так интересуют русские? Уж не коммунист ли вы?

— Я студент, — повторил Золтан, отыскивая глазами переулок, в котором он бы мог скрыться.

— Студент, студент… А если еврей, у которого есть разрешение не носить звезду?

Золтан в душе усмехнулся наивности, с которой его расспрашивал полицейский. Ничего не ответив ему, он дошел до угла и поставил чемодан посреди улицы.

— Отсюда я пойду в другом направлении, до свидания, — проговорил он как можно спокойнее и пошел вниз в сторону Дуная, мимо церкви, с тревогой твердя себе самому, что если он сейчас не обернется, то все будет в порядке.

Полицейский что-то пробормотал себе под нос и, бросив сердитый взгляд на чемодан, хотел было взять его и идти дальше, как вдруг со стороны улицы Ишкола показался патруль из трех нилашистов.

— Проверьте-ка документы вон у того парня! — сказал им полицейский, показывая в сторону Золтана. — Уж что-то больно он интересовался, где сейчас стоят русские…

— Стой! — заорал старший патруля, худой рыжеволосый нилашист в кожаной куртке, сорвав с плеча винтовку.

Золтан застыл на месте: до угла было еще метров пятнадцать. Если побежать, наверняка пристрелят…

— Кругом! Ко мне! Кто такой?

— А черт его знает, что он за человек, — проговорил полицейский, протирая покрасневшие глаза. — Уж больно доверчивый какой-то. И чемодан мой напросился нести. Небось дезертир… И говорит, как коммунист или еврей…

Трясущимися руками Золтан достал документы. Нилашист поднес их к глазам, а смотрел не столько в них, сколько на руки Золтана.

— У вас так много документов… Тогда почему же вы нервничаете? — Склонив голову чуть набок, нилашист заглянул Золтану в лицо. — Ну, что мне с вами делать, забрать или отпустить?

— Прошу вас, если можете, не забирайте меня, — тихо попросил Золтан. — Дело у меня есть. Мне обязательно нужно добраться до одного места. — В этот момент он чувствовал себя школьником, не выучившим урока и в страхе стоявшим перед учителем.

Нилашист наслаждался замешательством Золтана.

— Дело, говорите, у вас есть? А я вас все же не отпущу. Ну, пошли. Там разберемся! — заорал он и толкнул Золтана прикладом. — А если попытаетесь бежать…

От неожиданности и страха Золтан повиновался. Он даже не подумал, зачем и куда его ведут. Все его внимание было сосредоточено в этот момент на бляхе полицейского с номером 1664. Мозг Золтана автоматически отметил, что эта цифра совпадает с годом заключения Варшавского мира.

Они свернули на улицу Фё. Снег тем временем перестал идти и только хрустел под ногами. Возбуждение, которое Золтан чувствовал, идя рядом с полицейским, неожиданно прошло. Сразу же его бросило в жар. Он даже расстегнул плащ, чтобы немного остыть. Ни о чем не думая, он машинально переставлял ноги и шел словно пьяный. Позднее, пытаясь восстановить в памяти тот день, он никак не мог вспомнить, как они попали на площадь Палфи. Единственное, что не ускользнуло от его внимания, — это то, что редкие прохожие, попадавшиеся им по пути, старательно обходили их стороной или же заранее скрывались в ближайших переулках.

Когда они шли по улице Иожефа Бема, из ворот одного дома вышла молодая женщина в меховой шапке. Увидев их, она так уставилась на Золтана, что патрульным пришлось обойти ее. Золтан машинально кивнул женщине, но она как застыла на одном месте, так и стояла не шевелясь, глядя им вслед, пока они не скрылись из виду. Теперь Золтан, по-прежнему не думая о судьбе, которая его ждет, ломал голову над тем, откуда эта женщина знает его. А он нисколько не сомневался в том, что они знакомы. Это вдруг показалось ему настолько важным, что он уже хотел было попросить нилашистов остановиться и, догнав женщину, спросить ее, откуда она его знает. Но тут он сам вдруг вспомнил — это Пирошка Шароши, учительница, к которой его отец ходит каждый вечер вот уже три года…