Читаем Будда полностью

Он в тысячный раз спрашивал у себя про это, и дух его не находил покоя, пребывал в постоянной подавленности.

Сидхартха пришел во дворец, но не пожелал никого видеть, хотелось уединения, в душе словно бы зазвенела какая-то струна, вот натянулась упругая, неугибчивая, и — выплеснула из сердца, из глубины его все в нем обжигающие слова:

«Человек со связанными рукамиНе сможет никого освободить,И тот, кто лишен зрения, не покажет дороги путнику.Освобождает тот, кто свободен,А дорогу показывает зрячий.Что значит молодость?Она преходяща, как поток с горы,Вначале течение ее быстро и сильно, а потом ослабевает.Легче уйти из семьи, когда молодость покинет тебя,Но трудно это сделать, когда ты в расцвете сил.Все же сделать это надо,Чтобы исполнить завещанное тебе…»

Он вошел в покои и увидел на широком ложе разметавшуюсяво сне Ясодхару и вздохнул. На сердце все словно бы закаменело от боли и удушливого утеснения. Он недолго медлил, вышел из дворца, оказался в парке под высоким ветвистым деревом, кажется, сандаловым, опустился на землю и предался размышлениям. Он сделал это неосознанно, как бы помимо воли, зато в согласии с какой-то иной волей, впрочем, она соответствовала его сердечному настрою.

Стояла изглубленно синяя на самом верху неба, здесь же глухая и темная ночь. Сидхартха думал о жизни и смерти, между ними прослеживалась упрямая связь, и нельзя было порвать ее, эти два начала напоминали две реки, они текли рядом и были связаны множеством ручейков, которые и есть угасшие человеческие жизни. Так все и представлялось, по первости это пугало, но по мере того, как мысли делались глубже, обостренней, он начал успокаиваться, и вот наступил момент, когда что-то сродни смирению или умиротворению снизошло на него, на сердце стало нетревожаще и даже как будто сладко. В нем, в душе его почувствовалась растворенность, словно бы он уже не был человеком, а рассредоточился в пространстве, хотя тело еще пребывало на земле, дух охватывал множество миров, населенных существами божественного происхождения. И вот, пребывая в таком состоянии, умственный взор Сидхартхи обратил внимание на высокого старца с горделиво поднятой, ослепительно белой головой.

— Ты кто?.. — спросил Сидхартха.

— Я шрамани, — ответил старец твердым голосом. — Я покинул свой дом, чтобы найти дорогу к освобождению. Но я не нашел ее, зато понял, что все устремляется к смерти, лишь истина вечна, неизменны и слова просветленного Будды.

— Я потерял уверенность в том, что можно обрести спокойствие в мире, где над всем возвышается страдание. Меня не увлекают земные удовольствия, чувственность ненавистна мне и даже само земное существование наскучило.

— Истинно сказано, где есть зной, там не утрачена возможность холода. Где велики страдания, там непременно есть и возможность, наивысшая среди всего, обрести блаженство. Ибо кто страдает, тот и отмечен будет.

— Ты так думаешь, о, почтенный?

— Да, я уверен в этом. А еще я уверен, что ты найдешь, должен найти озеро, расцвеченное лотосами, имя тому озеру, неизменному в вечности, — Нирвана. Но если ты не станешь по какой-либо причине искать, то знай, вина не в нем, обозначающем бессмертие. Когда есть путь к освобождению от страданий, а человек не воспользуется известной ему тропой, то виновата не тропа, но человек… Когда человек страдает от тяжелого недуга и не хочет воспользоваться услугами врача, разве причину надо искать во враче?.. Точно так же, если человек обуян злобными желаниями и не ищет духовного озарения, разве тут повинно озарение?..

— Я знаю, что отыщу озеро по имени Нирвана, — сказал Сидхартха. — Но отец постоянно говорит, что я молод и мой пульс бьется слишком сильно, и суровая жизнь шрамани не для меня…

— Время для поиска истины не определяется возрастом ищущего.

— Да, да!.. — воскликнул Сидхартха. — Наступило время порвать с тем, что может воспрепятствовать мне достичь полного озарения.

— Иди и исполни свое назначение, — сказал старец. — Ты Бодхисаттва, ты Будда, ты призван просветить мир и установить праведность в отношениях между людьми. Ты будешь царем истины.

— Хорошо, о светлоликий! И да свершится по твоему слову!

— Если даже молния обрушится на твою голову, не отступай от своего предназначения и веди людей по пути истины. Как солнце во все времена следует одной дорогой, не отступая от нее, так и ты не покидай тропы праведности. Будь настойчив в исканиях, и ты обретешь, что ищешь. Божественный свет воссияет над головой и небесная мудрость направит твои шаги.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее