Будда, боги, люди и демоны

Именно эти главы оказались самыми мифологизированными. Они вполне легендарны, в частности, в них присутствует сюжет о браке царевны, наследницы правителей исторических государств Ванги и Калинги, с царем зверей львом, который, по логике вещей, приходится Виджае дедом. Фактически первым историческим лицом, упомянутым в хрониках, является Деванампия Тисса (247–207). В пору его правления, согласно этим историческим преданиям, сингалами был воспринят буддизм от миссионеров Ашоки, индийского императора, который правил во второй половине III в. до н. э. Именно на эту дату и опираются ученые при изучении истории Ланки.

В ланковедении до сих пор в целом одинаково признают историчность как более поздних, в значительной степени достоверных, так и этих ранних глав, трактуя лишь самые экзотические эпизоды как не вполне адекватное отражение действительности (объясняя, например, брак со львом как свидетельство тотемистических представлений, что, хотя и похоже на истину, мало дает для прояснения истории). Такой оценке обсуждаемых источников способствует в целом научный по виду характер хроник, где, например, даются четкие соотносительные датировки. Так, устанавливается, что Виджая правил с 483 по 445 г., а Пандукабхая — с 377 по 307 г. Однако именно в этом отрезке истории обнаруживаются и совершенно «темные» периоды. Так, остается непонятным, кто правил в течение года после Виджаи и затем — с 394 по 377 г. Фактически, все датировки до Деванампии Тиссы вызывают большие сомнения. В основу буддийской хронологии положены даты жизни Будды Гаутамы, относительно которой имеется твердое убеждение, что она длилась ровно 80 лет. Однако насчет самой даты его рождения (и соответственно — кончины, иначе — паринирваны) единого мнения не существует. В. Гайгер, хронологической таблицей которого мы пользуемся, относил рождение Будды к 563, а авторитетный сингальский историк К. М. Де Сильва — к 566 г. до н. э. Заметим, к тому же, что буддисты всего мира в 1956 г. отмечали 2500 лет существования своего вероучения; тогда точкой отсчета (видимо, от первой проповеди Будды) становится 544 г. до н. э. В последние 12–15 лет развернулась новая дискуссия по этому поводу, прежде всего среди немецких ученых, востоковедов и археологов, в результате которой время жизни основателя буддизма предлагается относить к 480–400 или даже к 430–350 гг. до н. э.

Однако вернемся к ранним главам «Махавансы». На наш взгляд, их, безусловно, следует рассматривать не как прямые исторические свидетельства, но скорее как своего рода сочинение, в значительной степени составленное из фольклорных сюжетов и мотивов (известных, кстати, и у других народов), хотя и ярко окрашенных собственно сингальскими реалиями бытия и мировоззрения, во многом сохранившимися вплоть до наших дней. Существует ряд доказательств, свидетельствующих о сочиненности указанных глав, в частности, нами подмечен анахронизм в последовательности мотивов, когда предыдущий отражает социальные факты более позднего порядка, чем последующий (например, традиции престолонаследия, характерные для сингалов: здесь первичным выставляется обычай передачи власти по отцовской линии, тогда как исторически более ранним является наследование в пределах материнского рода). Нами также обращено внимание на сходство предания о Пандукабхае с легендой о Кришне, которая тоже имеет вполне фольклорную схему, но является, безусловно, более поздним творением. В этих легендах совпадает не только сюжетная канва, но и семейные имена главных героев, некоторые их важные качества, похожи даже характерные топонимы, упоминаемые в обеих легендах. На наш взгляд, история Пандукабхаи является более архаичным вариантом легенды о Кришне или одним из тех источников, что ее питали. Обращает на себя внимание и упорное употребление лексемы «панду» в именах собственных и топонимических, которую индологи склонны связывать с Южной Индией.

Таким образом, становится очевидно, что легенды, изложенные в названных главах, весьма архаичного характера, и тем не менее они уже определенно составлены из разнородных сюжетов и мотивов, отражающих виды и формы древнейших представлений. Здесь, по нашему мнению, не приходится говорить о признании этих именно глав даже условной исторической канвой, так как мы явно имеем дело с некоей фольклорной компиляцией. Поэтому один лишь исторический анализ такого текста недостаточен, а необходим фольклорно–этнографический. Содержание IV–X глав мы предложили впредь называть легендарной предысторией сингалов, однако в целом никоим образом не отрицаем историчности текста, лишь предполагаем сообщить ему другое качество, которой возможно, окажется даже более продуктивным.

Центральным персонажем рассмотренного фрагмента «Махавансы», безусловно, является Пандукабхая, и мы полагаем допустимым соединить тот поток миграции, к которому привязана легенда о нем, с западным индийским побережьем, а таким образом именно с тем районом, где уже в далекие времена протекал активный процесс взаимного культурного влияния северной и южной индийских культур.