Будда Готама

Сакьи устроили пышное торжество в честь царевича Нанды: в один день отмечали его коронацию, свадьбу и новоселье. Тем утром Благословенный посетил дом царевича, принял там подношение пищи и прочел наставление о благословении («Мангала-сутта»[55]). Затем Учитель вручил свою чашу Нанде и направился в монастырь, а царевичу пришлось следовать за ним. Нанда был в нетерпении и все думал о том, когда же Благословенный заберет чашу, но из уважения к Учителю не сказал ни слова. Невеста царевича, Джанапада Кальяни, увидела, что Нанда последовал за отшельником, и взмолилась: «Мой дорогой, пожалуйста, возвращайся скорее!» Ее слова врезались в ум царевича, однако он не решался попросить Учителя забрать чашу и дошел с ним до самого монастыря. Тогда Благословенный спросил: «Нанда, хочешь ли ты стать монахом?» Царевич любил невесту и в глубине души совсем не хотел покидать мирскую жизнь, но из великого уважения к Учителю не мог отказать. И Нанда ответил: «Да, я хочу вступить в общину», после чего Будда даровал ему посвящение. Так на третий день пребывания Благословенного в Капилаваттху царевич Нанда стал монахом. Это был первый день убывающей луны месяца висакха во второй год после великого пробуждения.

Посвящение Рахулы

На седьмой день пребывания в Капилаваттху Благодетель с собранием монахов принимал подношение пищи в царском дворце. Царевна Ясодхара подозвала к себе маленького Рахулу и сказала: «Сынок, твоего отца окружает ореол золотистого света, и он идет по улице во главе двадцати тысяч монахов. Ступай к нему, спроси про свое наследство». И она отправила маленького царевича к Благословенному. Рахула подошел к Будде, и радость от встречи переполнила его. Охваченный сильной любовью к отцу, маленький царевич различными способами стал выражать свои нежные чувства. «Достопочтенный, как приятно стоять в вашей тени», — говорил он.

После трапезы Учитель прочел благодарственное наставление и покинул дворец. Царевич Рахула последовал за отцом, повторяя: «Достопочтенный, я хочу получить свое наследство». Ни Благословенный, ни наблюдавшие за этой сценой не стали мешать царевичу, и в конечном счете Рахула дошел до самого монастыря. «Я подарю тебе семичастное сокровище, которое обрел у подножия дерева Бодхи. Ты станешь наследником драгоценности, что выше этого мира», — сказал Будда и велел Сарипутте дать посвящение царевичу. «Как мне совершить посвящение?» — спросил ученик. И Благословенный разрешил принимать в монахи через дарование прибежища в трех драгоценностях. Достопочтенный Моггаллана обрил голову Рахулы и одел мальчика в шафрановые одежды. Затем царевич выразил приверженность трем драгоценностям перед бхиккху. Сарипутта стал его наставником в изучении Дхаммы, а Моггаллана — в дисциплине и практике медитации.

Посвящение Рахулы стало неожиданностью для царя и сильно опечалило его. По этому случаю царь Суддходана пришел к Благословенному и попросил сделать так, чтобы дети не вступали в общину без согласия родителей. Будда уже думал о введении такого правила, поэтому удовлетворил просьбу отца. Затем он дал царю наставление, утешил его и воодушевил на совершение благих дел. Когда Суддходана ушел, Будда созвал монахов и дал новое указание: «Бхиккху, отныне ребенок не должен получать посвящение, если родители не дали на это согласие».

Царь становится невозвращающимся

На следующее утро Будда пришел во дворец. После еды царь обратился к Благословенному: «Достопочтенный, когда вы практиковали аскезы, некое божество явилось ко мне и сказало: „Государь, ваш сын скончался“. Но я не поверил ему и отправил его восвояси. Я сказал, что мой сын не умрет, пока не достигнет состояния будды». — «О великий царь, разве мог ты поверить таким словам? В одной из прошлых жизней человек принес тебе кости, якобы принадлежавшие твоему мертвому сыну.

Тогда ты тоже отказался принимать его слова за чистую монету», — ответил Будда и поведал историю о защитнике Дхаммы («Махадхаммапала-джатака»[56]). По завершении наставления царь стал анагами — обрел плод невозвращения [в чувственные сферы бытия — прим. пер.].

Отчаяние Ясодхары

Когда царевна узнала, что ее сын стал монахом, ее охватила глубокая печаль. «У меня забрали ребенка, и я больше не могу оставаться в миру. Пришло время и мне вступить в общину», — твердо сказала она.