Будешь моей, детка

— Нет, — голода я, как ни странно, не ощущаю. А вот голова наливается тяжестью, и веки опять слипаются. — Спать хочу.

— Ну тебе глюкозу кололи, от истощения не помрешь. Спи, значит. Дорогу обратно к кровати найдешь?

— Д-да. Тимур? А ты… вещи мои не брал случайно? — смущенно спрашиваю я. Пижама неприятно липнет к телу, я бы хотела перед сном принять душ и переодеться, но не понимаю, во что.

— По твоим полкам не шарился, — сухо говорит Тимур. — Забрал тебя, как есть. В пижаме.— А потом смотрит на мое лицо и, смягчившись, добавляет: — Конспекты со стола еще взял. Телефон. И ноутбук. Хотя твоя мать вопила, что я вас обворовываю.

Мда, мама в своем репертуаре.

— Спасибо! А вещей… совсем никаких?

По лицу Тимура вдруг скользит усмешка.

— Кое-что взял. Свое. То, что висело у тебя на спинке стула.

— Ох, — я снова краснею. Его футболка. Черт!

— Можешь в ней спать, если она так тебе понравилась, — бросает мне, ухмыляясь, Тимур. — Женских вещей у меня все равно дома нет. Но можешь завтра онлайн заказать все, что тебе надо. Курьер доставит до квартиры.

— Х-хорошо, — бормочу я. — Спасибо. Я… можно мне в душ?

— Нет, бля, нельзя. Детка, ну что за идиотские вопросы? Иди уже мойся и ложись, не еби мне мозг. Мне еще поработать сегодня надо.

— Спасибо, — снова повторяю я, чувствуя себя очень неловко. — Спокойной ночи.

Тимур кивает мне и снова с головой уходит в цифры на экране, а я иду в ванную. Там на раковине лежит новая запакованная зубная щетка, а рядом на этажерке стопка пушистых белых полотенец. Моюсь, стараясь долго не стоять под горячей водой, потому что чувствую слабость, вытираюсь и надеваю…ту самую футболку, да. Она чистая, я ее специально постирала и повесила сушиться. Хотела вернуть. Ну и вот… вернула.

Я уже почти ложусь в чужую, непривычно широкую кровать, как вдруг подскакиваю от внезапно вспыхнувшей мысли.

— Тимур! — я распахиваю дверь в зал. — А университет… бухгалтерия…

Долгая пауза, во время которой он тяжелым голодным взглядом смотрит на мои ноги, едва прикрытые футболкой.

— Все в порядке, — наконец хрипло говорит Тимур. — Я безналом уже все оплатил, завтра деньги будут у них на счету. И не показывайся мне в таком виде, детка, если не хочешь, чтобы я тебя прямо сейчас трахнул.

Я что-то пищу в ответ и моментом захлопываю дверь, а потом, уже лежа в кровати, думаю: а Тимур… Тимур вообще придет ночью в эту кровать? Она ведь его? Он будет со мной здесь спать?

И неясно, чего больше в моих мыслях: страха или запретного предвкушения.

***Я открываю глаза, когда за окном светло. Шторы неплотно закрыты, и яркий солнечный луч ложится мне на лицо. Рядом никого нет. И не было: я бы точно почувствовала, если бы Соболевский пришел ночью. Уж слишком остро я на него реагирую.

Но он явно заходил ко мне, потому что у кровати под моим телефоном лежит банковская карта. А когда я беру мобильный, на нем высвечивается сообщение:

«Я уехал, буду вечером. На карте деньги, купи себе одежды и закажи еды. Врач приедет в три, откроешь ему дверь»

Я колеблюсь, но потом все же пишу ответ:

«Спасибо большое»

Тимур ничего мне не отвечает. Наверное, занят. Правда, не очень понятно чем. На учебе он появляется редко, вчера он что-то говорил про работу, но какая у него работа? И зачем вообще ему работать? Надо спросить. Не факт, что он мне расскажет, конечно.

Я нахожу на столике свой ноутбук и конспекты и радуюсь им, как родным. Как бы я без них училась — непонятно. И, кстати, об учебе. Я уже два дня занятий пропустила, надо будет зайти в свой личный онлайн-кабинет и просмотреть темы лекций и задания к ним. Но сначала — умыться и поесть.

Одежды у меня так и не появилось, но в квартире, кроме меня, никого нет, так что я остаюсь в футболке Тимура. Захожу в уже знакомую мне ванную, а потом, чуть поколебавшись, отправляюсь на исследование.

Квартира у Соболевского большая. Я насчитала четыре комнаты. Но мебель есть почему-то только в спальне и в гостиной, остальные две комнаты не обставлены. Возникает вопрос: где тогда спал этой ночью Тимур? Неужели на этом неудобном диване? Что-то слабо верится. Соболевский не из тех, кто будет жертвовать своим комфортом.

Но еще больше я удивляюсь, когда захожу на кухню и открываю холодильник. Он абсолютно, девственно пуст. И как тогда завтракать? И чем же питается сам Соболевский, если на кухне нет ни следа готовки?

Я, конечно, могу заказать продуктов и приготовить и завтрак, и обед, и ужин —  это как раз несложно, я дома постоянно готовила. Но можно ли мне это делать здесь? Я решаю, что все-таки надо вначале спросить разрешения у Тимура, иначе как-то неловко возиться на чужой кухне без спроса.