Будет больно (СИ)

Дже запустил руку в вазу, пошебуршал скопившимися там камнями, потом вытянул и раскрыл ладонь. Взору предстали два черных.

— У тебя пара минут, малыш.

— Да, хозяин.

Вернув камни в родную левую вазу, Ким прошаркал к плите, на которую успел поставить кастрюлю с супом, выключил. Потом исчез в спальне. Юнхо снял пиджак и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, вымыл руки и сполоснул лицо прохладной водой. После чего сел в кресло. Джеджун вышел из спальни обнаженный, принес две коробки. Опустившись перед мужчиной на колени, он открыл ту, что поменьше, и протянул со всем почтением, на которое был способен. Юнхо извлек ошейник, погладил узкую металлическую полосу, украшавшую его снаружи. Дже подался вперед, подставляя шею. Бархат черной ленты скрыла кожа.

— Детка понимает, почему не может сейчас поужинать?

— Да, хозяин.

Юнхо вернулся от психотерапевта с новой идеей воспитания послушного сабмиссива. Джеджун с энтузиазмом согласился попробовать, сам обегал несколько магазинов в поисках подходящих ваз. Юнхо достал камни. Одинаково ровные, гладкие, они прекрасно отражали отводимую им функцию — поощрения и наказания. Каждый вечер питомец рассказывал, как провел день вне поля зрения доминанта, и тот оценивал, имел ли место косяк или же нет. Если все проходило хорошо, то Дже перекладывал белый камень в черную вазу. Если его поведение оставляло желать лучшего, то данную процедуру проводили с черным камнем. Если же Джеджун в присутствии Юнхо валял дурака, то мужчина забирал оттуда один белый камень, что уменьшало потом вероятность получить поощрение. То же происходило в тех случаях, когда Дже был исключительно няшей. В силу неуемного характера, белых камешков в черной вазе водилось не очень много. Каждый второй день доминант приказывал вытащить два камня. Дальше больше! Система воспитания включала две коробки, хранившиеся у доминанта, и доступ саба к ним был строжайше запрещен. Если питомцу везло, то вытащенный из черной вазы белый камень обменивался на белую же карту, которую Юнхо вытаскивал из коробки поощрения. И в сессию Дже получал ту нямку, которая была написана на этой карте. Если же фортуна отворачивалась от Кима, то ему обламывалась карта наказаний, и сессия оборачивалась испытанием. Прошлый раз Джеджун провел целые сутки на привязи около унитаза, при этом не имея возможности пописать из-за хитроумного катетера, нацепленного Юнхо. Карты продумывались и разрабатывались путем долгих обсуждений на кухне.

— Теперь коробка.

Дже открыл крышку, и его мужчина запустил руку внутрь, вытащил две карты. Ким опустил глаза, молясь, чтобы его не заставили мочиться с задранной ногой, как собаку, ведь мало того, что это было пиздец как стремно, так еще и убирать нужно было за собой. К тому же, попробуйте поссать по команде, когда вроде как не хочется.

— Сегодня тебе нельзя кончать, — Юнхо продемонстрировал Джеджуну первую карту, и тот не удержался от досадливого стона. — Но я не садист, да и наказание, как ты помнишь, должно быть соразмерным с проступком. Я помогу тебе бондажом.

Дже уже знал, что никакие переговоры не помогут, и только кивнул, готовый пустить слезу из-за ебаной перспективы остаться сегодня ночью неудовлетворенным.

— Спасибо, хозяин, — только и оставалось поблагодарить за такую щедрость.

— Кажется, ты не рад.

— Что вы, хозяин, я рад, очень-очень рад! Если бы я был собакой, я бы даже хвостом завилял!

Юнхо прочитал вторую карту, закусил губу, чтобы не расхохотаться. Повернув ее к Дже, он улыбнулся.

— У тебя развитая интуиция, детка. Уверен, из тебя выйдет замечательный щенок.

— Пэт плей?! Ебаный стыд, — натурально заскулил парень, уткнувшись носом в стопы мужчины. — Хозяи-иин!

— Что, малыш?

— Это нонсенс!

— Закрой рот.

— Но…

— Сидеть!

Дже усилием воли стёр кислую мину с лица, поджал руки к груди и выпрямил спину. Даже язык высунул. Юнхо подложил ладонь под подбородок, оглядел питомца.

— В детстве я мечтал о собаке. Детка, спасибо, что предоставил мне маленькую радость хотя бы теперь.

— Рад служить вам, хозяин.

— Ата-та, — покачал головой Юнхо, напомнил строго. — Собаки не разговаривают.

Дже заткнулся. Чон с ленивой грацией протянул парню руку. Джеджун лизнул ладонь мужчины.

— Хорошая собачка, молодец. Голос!

— Ээ… гав, — неуверенно выдал Ким.

— Не хватает маленького штриха, — мужчина поднялся. — Ждать здесь!

Джеджун навострил уши, не смея двигаться. Юнхо вернулся довольно быстро. В руках у него была цепь, простейший бондаж для члена, бутылка лубриканта и анальная пробка с длинным пушистым хвостом. Дже вылупил глазища.

— Кажется, ты удивлен, — Юнхо ласково погладил питомца по голове, взлохматил волосы. — Как только мы составили карты, я докупил в нашу маленькую коллекцию все необходимое. Не думал ведь ты, что я спущу на тормоза такую важную деталь, как наказание?

Дже мучительно «давил шары», потом покачал головой, мол, нет. Юнхо спохватился.