Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

– Льюис Мэрт. И сразу, не раскланиваясь перед тобой и не требуя чего-то подобного в ответ, скажу, что нет, мне знакомство приятным не кажется. Давай не будем впустую тратить время друг друга и прямо сейчас расставим все точки над нужными буквами. Насколько я понимаю, мы не только в одной комнате будем жить, но ещё и в одном классе учиться. Но. Это. Ничего. Не. Значит. Если ты рассчитываешь стать центром данной вселенной и пробиться в круг популярных учеников, мои тебе пожелания счастливого пути-дороги и замечание о том, что я к ним никакого отношения не имею и иметь не хочу. Да, я знаю некоторых учеников, да, я с ними иногда разговариваю. Но содействовать в налаживании контакта с ними или становиться твоим другом я не намерен. Потому книжки, фильмы, игры, музыку, учителей можешь обсудить с кем угодно, но только не со мной. Мы лишь молчаливо соседствуем на одной территории. Ты не трогаешь меня, я отвечаю тебе тем же. И тогда в этой комнате воцарится мир, покой и взаимопонимание. Мои вещи ты тоже не трогаешь, по мере возможности. И на мою половину комнаты не заходишь. Я не бегаю тут с мелками и не рисую границы, потому что это совсем детство и недалёкого ума демонстрация, но я буду признателен, если ты не станешь нарушать границы моего личного пространства. На этом презентацию можно считать законченной. Спасибо за внимание.

Льюис замолчал, с трудом подавив в себе желание раскланяться театрально, и вновь посмотрел на Рекса, ожидая реакции на свои слова. Отлично, если ему сейчас ответят в стиле: «Окей, парень, никаких проблем». После чего перестанут замечать. Плохо, если решат полезть с расспросами и бесить.

– Где проходит эта граница? – поинтересовался Рекс, спустя определённый промежуток времени.

Льюис тяжело вздохнул, сделал несколько шагов вперёд и замер напротив двери.

– Здесь, – произнёс уверенно. – Сама дверь – нейтральная территория. Тут – моё, а там – твоё.

– Отлично.

– Отлично, – эхом повторил Льюис. – Я рад, что мы друг друга поня…

В реальности оказалось, что абсолютно не поняли. Стоило ему только подвести фразу к логическому завершению, как Рекс тоже подошёл к середине комнаты и замер напротив. Судя по надменной улыбке, он только что мысленно отправил в бездну все предложенные правила и собирался делать только то, что ему на ум придёт и покажется правильным. Считаться с желаниями соседа он не планировал.

– А теперь, детка, если не сложно, можно повторить всё вышесказанное? Не столь сумбурно, а по пунктам, желательно с оглашением стоимости каждой заключённой сделки.

– Что? – Льюис вскинул бровь и скривился ещё сильнее, нежели прежде.

– Что? – усмехнулся в ответ Рекс.

– Какая я тебе детка?

– Красивая, стервозная, капризная, – перечислил Рекс, не сомневаясь в правдивости того, что говорил. – И совсем не в моём вкусе.

Чем он точно не страдал, так это излишней скромностью, а ещё не считал необходимым обременять себя понятиями о правилах поведения в обществе. Потому что Льюис и возмутиться толком не успел, а его уже ухватили за ту самую картинную прядь, без которой он считал свой образ неполным, и потянули, несильно, но довольно ощутимо, не прекращая при этом растягивать рот в улыбке.

Тот самый рот, который прежде казался окровавленным, а при ближайшем рассмотрении оказался ничем особо не примечательным, совсем не алым, а бледным.

– Слушай, если мне не изменяет память, то это всё ещё школа, – произнёс Льюис, стараясь сохранить спокойствие, а не отреагировать резким выпадом, оттого чеканя каждое слово. – А не шоу «Гей встречает гея». Потому, будь добр, засунь личные предпочтения себе куда-нибудь и не лезь ко мне. Вообще. Никогда. Ни под каким предлогом. Тут люди учатся, а не парочку себе подыскивают.

– С выданными характеристиками спорить не будешь?

– Мне плевать. – Льюис дёрнул плечом. – Думай, как хочешь. Но это не капризы. И уж никак не стервозность. Это принцип жизни.

– И что за принцип?

Рекс вновь потянулся к пряди, собираясь прикоснуться к ней, но Льюис и без того слишком долго сдерживался, чтобы никак не отреагировать на повторный выпад. В первый раз он лишь сильнее сжал ладонь, сминая в ней ткань пиджака, чтобы избежать резких движений. Он надеялся на благоразумие соседа, но тому, кажется, плевать было на озвученные желания и поставленные условия.

Рекс не понял, что это не шутка, а вполне обоснованные просьбы, потому-то сейчас и расплатился за свою беспечность, поймав вместо романтической чепухи, которой следовало ответить на шутливое заигрывание, удар наотмашь. Вполне ощутимый удар.

Лопнувшая губа стала тому подтверждением.

– Не лезь. Просто не лезь, – повторил Льюис в очередной раз. – И никогда, ни за что в жизни ко мне не притрагивайся. Потому что в противном случае тебя отсюда вынесут вперёд ногами.

– Да ты чокнутый совершенно, – усмехнулся Рекс, облизав губу, но только сильнее размазав по ней кровь.

Теперь рот у него действительно были алым. Прямо как на памятном снимке.