Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

– Вот только мы тут разговаривали не о стариках, а о своих сверстниках. Ты на ученика не особо тянешь. Если только раз пять на второй год не оставался, – произнёс грубо, надеясь, что его послание расшифруют правильно и уберутся восвояси.

Эштон, услышав слова приятеля, оторопел. Сам он собирался случайного свидетеля поблагодарить за проявленный интерес, тем и ограничиться. У Альберта было своё мнение относительно сложившейся ситуации, но спорить с ним – себе дороже, потому Эштон промолчал, наблюдая за дальнейшим развитием событий.

Он полагал, что им сейчас в обязательном порядке прочитают лекцию о необходимости проявления уважения к старшим. Во всяком случае, подобный вариант напрашивался в ходе логических размышлений. Однако нравоучений не последовало.

Мужчина мечтательно улыбнулся и произнёс будто между прочим:

– Обожаю острые языки. Обычно именно они и оказываются самыми нежными.

Повисшее в воздухе гробовое молчание породило ещё одну ироничную улыбку. Мужчина хохотнул коротко и удалился, оставив неудачливых театралов наедине.

– Сам себе отсоси, – процедил Альберт, спустя несколько минут напряжённой тишины.

А Эштон окончательно убедился в том, что смысл послания расшифровал правильно. Не могли же они оба ошибиться? Или могли?

– Кто это такой вообще?

– Понятия не имею и не горю желанием узнавать, – дёрнул плечом Альберт. – В любом случае, надеюсь, что встреча не повторится.

Эштон согласно кивнул, хотя ему было параллельно.

Шок от высказывания уже прошёл, а больше этот человек ничем не запомнился.

Увидеть и забыть.

========== Глава 2. Тот, кто способен спутать все карты. ==========

С самого утра Курт Даглер пребывал в дурном настроении, и виной тому послужила новость, разлетевшаяся по академии со скоростью света.

У них будет новый учитель литературы.

Может, для других учеников это событие и осталось проходным, но для Курта оно оказалось действительно значимым. Слишком значимым, чтобы кивнуть головой, оставить сказанное без комментариев и снова вернуться к повседневным делам.

Нет ничего удивительного в том, чтобы привязываться к людям, ставшим важной частью жизни.

Нет ничего удивительного в том, чтобы кем-то восхищаться.

В жизни Курта примером для подражания был учитель английской литературы. Курт искренне восхищался его начитанностью, просвещённостью и умением подавать материал так, чтобы лекцией интересовались не только лучшие ученики, но и те, кто обычно особого рвения к получению новых знаний не проявляет. Те, кто изучает материал от случая к случаю.

Вроде самого Курта и его друга Алана Бэкстора.

Неизвестно, какие чувства по поводу случившегося испытывал Алан, но Курта охватил праведный гнев.

Мысли о том, что на место заслуженного мастера и профессионала своего дела придёт вчерашний выпускник университета, никак не желали отступать на приличную дистанцию. Эта рокировка во время последнего учебного года казалась Курту жестоким предательством по отношению к ученикам.

Становилось невообразимо обидно.

Нового учителя он заранее записал в категорию глуповатых дилетантов, понимая, что теперь единственный предмет, который прежде хотелось слушать, превратится в рутину. Как и все остальные науки, с коими приходилось иметь дело.

Почему всё именно так?!

Объективно глядя на ситуацию, Курт понимал, что всё закономерно, ничего столь удивительного и шокирующего не произошло. Их бывший учитель нуждался в отдыхе, а теперь его мечта исполнилась, и он со спокойной душой будет заниматься тем, чем грезил в былое время. Начнёт ухаживать за садом, посвятит время семье, будет играть со своими внуками и умиляться их успехам, а не тратить нервы на стадо пубертатных оболтусов, коими было подавляющее большинство учеников.

Следовало порадоваться и пожелать учителю счастливой жизни на пенсии.

Но Курта не оставляли эгоистичные мысли. Он хотел, чтобы в их академии был хотя бы один учитель, с которым можно посидеть за чашкой чая и поговорить о… Да о чём угодно! Не только о литературе, если уж на то пошло. Вот с бывшим учителем Курт действительно мог пообщаться на самые разные темы, что, собственно, и делал. Они говорили о книгах, о спорте, о людях, о мировых событиях и о будущем. Учитель был для Курта не только примером для подражания, но и кем-то, вроде доброго дедушки, с которым можно поделиться абсолютно всем, что на ум придёт, и не переживать, что будешь понят неправильно.

И теперь этот дедушка покинул школу.

– Счастливого пути, мистер Хьюстон, – процедил Курт сквозь зубы, сжимая в пальцах окурок, а потом сильно затягиваясь.

– Вот вы где, Даглер! Нарушаете школьные правила?

Курт резко обернулся, едва не подавившись дымом, и злобно прищурился, осознав, что за следованием вредной привычке его застал не учитель, а одноклассник.

Сумка, набитая школьными принадлежностями, полетела на землю, Алан приветливо помахал рукой и вскоре присел рядом.

– Снова будешь клянчить у меня сигареты? – поинтересовался Курт, продолжая сверлить приятеля взглядом.