Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

Как и любой человек искусства Эштон чувствовал, когда зритель продолжает сидеть с каменным лицом, не понимая, что до него пытаются донести, а когда ловит эмоциональную волну и становится полноправным участником событий. Сидя на своём месте, он ощущает себя так, словно его настоящая жизнь в этом разыгрываемом мире, и только когда опускается занавес, понимает, что его вновь вышвырнуло в реальность.

Они оба были уверены, что после столь успешного вечера дела их клуба пойдут на лад и почитателей театрального искусства станет гораздо больше, но… Надежды не оправдались.

Их следующий спектакль ждала незавидная судьба.

Альберт авторитетно заявил:

– К чёрту!

После чего решил сделать перерыв, да так и не вернулся до конца учебного года в эту, не слишком оживлённую группу по интересам, несмотря на то, что роль ему предлагали. Проходную, не слишком заметную, но, тем не менее. Он вообще решил порвать с театральным искусством и поискать себя в иных направлениях.

Говорил, что скорее научится играть в баскетбол.

– Тебя не возьмут в команду, – резонно заметил Эштон.

Альберт заскрипел зубами, но промолчал. Вместо этого опустил голову, прижавшись лбом к столешнице, и сунул Эштону в лицо ладонь с оттопыренным средним пальцем. Без слов выразил своё отношение к подобным ремаркам.

Сильнее, чем упоминание неудач на сцене его раздражали лишь замечания о не слишком выдающемся росте.

Альберт Кейн – коротышка. Стопроцентная правда и удар под дых. Тому, кто хотел стать Альберту врагом, достаточно было лишь заикнуться об этом, и всё. Больше ничего делать не нужно.

На физкультуре он всегда стоял в конце строя, не имея шансов продвинуться вперёд или возглавить шеренгу, как всегда того хотелось. Каждое лето он мечтал подрасти, вернуться в школу и поразить одноклассников новыми внешними данными, но природа смеялась и говорила, что все усилия напрасны.

Эштон, будучи если не лучшим другом, то однозначно одним из самых близких, без проблем проходил в дом Альберта и наблюдал за этими муками творчества. И не только творчества.

Желая вырасти, Альберт перепробовал всё, начиная от бесконечного висения на турниках и заканчивая поеданием моркови на завтрак, обед и ужин. Вскоре его тошнило от одного только упоминания этого овоща. Мучения себя не оправдали. Альберт оставался со своими метром и семьюдесятью сантиметрами.

Ни миллиметром больше.

Угнетал Альберта не только собственный рост, но и мысли о телосложении, дарованном щедрой природой.

Альберт не был женственным, но и брутальности ему порядком недоставало. Он мечтал заняться спортом, чтобы однажды стянуть в раздевалке рубашку и заставить всех восхищённо ахнуть. Однако ради этого ему бы пришлось умирать целыми днями в тренажёрном зале, придерживаться специальной диеты и позабыть о жизни за пределами спортивного центра. Альберта хватило всего на пару занятий, потом он приполз, еле шевеля ногами, к Эштону домой, и заявил, что со спортом покончено навсегда.

– Придумай способ, с помощью которого я стану более мужественным, – произнёс, пристально глядя на приятеля так, как будто тот был ему должен.

Когда-то этот взгляд Эштона неимоверно раздражал. Не покидало ощущение, будто Альберт старается продемонстрировать собственное превосходство, выражая его в интонациях, взглядах, жестах. На деле всё оказалось иначе. За этим образом короля Альберт маскировал миллион и один комплекс, коих у него имелось огромное количество, а ещё – некую толику разочарования в жизни и в людях. Точнее, в отношениях с ними. Во взаимодействии не только любовного плана, но и просто так.

– Можешь постричь волосы, – произнёс Эштон, прикидывая, что ему ответят.

Альберт несколько минут размышлял над предложением, потом согласно кивнул.

– Неси ножницы, Эш.

Постричь его они так и не решились, установив экспериментальным путём, что короткая стрижка не сделает Альберта мужественнее. Она сделает его гораздо страшнее, и в результате очередные комплексы и переживания полезут, подобно грибам после дождя. Кроме того, после стрижки количество восторженных поклонников уменьшится.

На этом немного романтическом имидже и строилась популярность Альберта. Со стороны он выглядел нежным созданием, которое обитает на розовом облаке, питается исключительно амброзией и требует поклонения, а окружающие исполняют все желания, стараясь их предугадать.

В реальности Альберт Кейн был полной противоположностью нарисованному образу.

Мало кто был наслышан о его талантах, поскольку напоказ их никто не выставлял. Эштон оказался среди немногих просвещённых, знающих о том, как милый Альберт умеет пить крепкие спиртные напитки, орудовать ножом и виртуозно ломать носы неугодным личностям, вынося их одним ударом.

Хрупкий, маленький и нежный.

Как же!

Эштон, глядя на приятеля, неоднократно убеждался в правдивости утверждения, гласившего, что внешность бывает удивительно обманчивой. Альберт не соответствовал своим внешним данным даже на пятьдесят процентов, не говоря уже о сотне.