Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

Наблюдатели окончательно почувствовали себя лишними.

Неловкость сцены зашкаливала, мешая дышать полной грудью. Мартин чувствовал себя преступником, Энтони и подавно. Потому-то, когда его телефон зазвонил, Энтони встрепенулся, оживился и, сославшись на необходимость встретиться прямо сейчас с Рейчел, быстренько покинул общество бывшего одноклассника и неизвестного мальчишки.

Мартин махнул Энтони рукой, давая понять, что ничего страшного в этом нет. Все уговоры в силе, о недавнем предмете беседы он помнит и при случае обязательно поговорит с отцом.

Но сейчас на повестке дня находились совершенно другие вопросы и другие проблемы.

Нельзя сказать, что опыта общения с детьми у Мартина не было вовсе. Был, пусть и не слишком обширный. Оттачивать навыки предписывалось на племяннике. Но тому едва исполнилось шесть, да и атмосфера в семье, где воспитывался Дэниэл, царила иная. Не то, что здесь.

Мартин толкнул ворота, открывая их и выходя за пределы академии.

Мальчик на это не обратил внимания, продолжая беззвучно плакать. Наверное, надеялся, что случайные наблюдатели успели убраться восвояси, и он остался в одиночестве. Пройдёт немного времени, и он обязательно соберётся с силами, поднимется на ноги, достанет магнитную карточку ученика из кармана и дотащит огромную сумку до общежития. Если не потеряется по дороге.

Территория академии показалась ему огромной. Она была ему совершенно незнакома, а потому пугала, как и всё новое.

Он ненавидел перемены, они прочно ассоциировались с неприятностями.

«Теперь всё будет по-другому», – когда-то сказал Альфред Брайт, уходя из семьи.

И всё действительно изменилось. Далеко не в лучшую сторону.

Тихие шаги заставили перестать плакать и посмотреть, кто же из двоих относительно взрослых парней остался здесь.

Мартин присел на корточки и протянул носовой платок.

– Держи.

– Спасибо.

Мальчик принял подношение из его рук. Промокнул глаза, а потом, подумав, что стесняться особо нечего, высморкался.

– Зря вы вмешались, мистер. Теперь она не упустит возможности отыграться. Как только узнает, в каком вы классе, сразу же отправится к директору и такого наплетёт – успевайте оправдания придумывать. У Реджины богатая фантазия.

– Не страшно, – произнёс Мартин, спустя время. – Мне ничего не будет.

– Совсем?

– Совсем-совсем. Как тебя зовут?

– Кэ… – начал ребёнок, вновь высморкался и, спрятав платок в карман, предпринял вторую попытку представиться: – Кэндис Брайт.

– Красивое имя.

– Оно дурацкое, – хмыкнул Кэндис, – и девчачье, но родители меня, кажется, с самого рождения не любили. Потому не стали придумывать имя для мальчика, назвав тем, которое планировалось для дочери.

– Мне нравится, – заметил Мартин и решил быстро сменить тему, подумав, что со стороны его слова могут показаться довольно странными. – Помочь тебе?

– А…

– Сумка. Я могу донести.

– Мистер…

– Уилзи. Мартин Уилзи.

Он не собирался называть своего имени, но теперь уже глупо было скрывать от Кэндиса собственные паспортные данные. Просто хотелось убедить его в том, что никаких дурных мыслей нет и в помине, а он так старательно помогает ученикам академии только по причине большой любви к учебному заведению. Что-то вроде попытки создать позитивный имидж и самой академии, и её персоналу.

– Вы господин директор? – настолько удивлённо Кэндис посмотрел на Мартина впервые за время их общения.

Кажется, в этом взгляде промелькнула доля восхищения.

– Когда-нибудь. В необозримом будущем. Пока что только его младший сын, но давно уже не ученик академии.

Мартин не удержался и щёлкнул Кэндиса по носу. Кэндис посмотрел непонимающе, а потом засмеялся, постепенно успокаиваясь.

– Так что? Помочь?

– Если не трудно.

– Нет. Идём?

Кэндис кивнул согласно.

Мартин подхватил сумку и едва не охнул от неожиданности. Она была тяжёлой. Слишком тяжёлой для ребёнка. Туда как будто нарочно кирпичей насовали.

Но вслух говорить об этом посчитал не лучшим вариантом, потому предпочёл размышлять о матерях, которых стоит лишать прав. Про себя, не привлекая к обсуждению непосредственного участника неприятной ситуации. Он мало говорил, но внимательно слушал чужой рассказ.

Кэндис посмотрел на него снизу вверх, осторожно – как-то удивительно преступно, почему-то иные характеристики казались недостаточно красочными – прикоснулся к ладони, и Мартин не стал её отталкивать, хотя, говоря откровенно, терпеть не мог ходить с кем-то вот так, держась за руки. Ладонь была довольно горячей. Мартин сжал её сильнее, чем следовало, но Кэндис не пискнул, покорно вытерпев немного грубое прикосновение.

Кэндису действительно недавно исполнилось одиннадцать, и это был его первый год, как непосредственно в академии, так и в средней школе.

Несмотря на юный возраст, он был уже достаточно высоким. Мартин, которого собственные показатели роста ввергали в состояние тоски, не мог не отметить столь важную деталь внешности. На периферии сознания промелькнула мысль о том, что, будучи выпускником, этот парень наверняка перещеголяет его в росте.