Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

Наши разговоры всегда меня вдохновляли. Ты был потрясающим собеседником и заскучать в твоей компании, кажется, вообще нереально, потому что у тебя всегда есть, что сказать. Не проскальзывает тех нелепых, столь ненавистных мне неловких пауз между репликами, свойственных общению со многими из моих знакомых. Я считала тебя лучшим другом и подумать не могла, что через год сама в тебя влюблюсь без памяти.

Проведя год за партой, мы снова улетели на каникулы в наш город. Тогда что-то неуловимо изменилось, и это почувствовали мы оба.

Мы не были уже только друзьями, но и возлюбленными себя не называли. Боялись откровенно поговорить о чувствах, удерживая дистанцию, но при этом выдавая себя действиями, взглядами, жестами.

Лондон стал для меня самым романтичным городом мира.

Мой шестнадцатый день рождения мы тоже встречали вместе, очередной разговор едва ли не до утра, шампанское из запасов моих родителей, разлитое по бокалам, а потом гнетущая тишина, повисшая между нами впервые за то время, что длилось знакомство. Я помню, как ты смотрел на меня тогда, неоднократно вспоминаю наш первый поцелуй и предложение стать твоей девушкой.

Несмотря на то, что оно представлялось мне само собой разумеющимся, шок всё равно был. Я действительно растерялась, подумав, что это такая глупая шутка, но ты не улыбался и не смеялся, продолжая ждать ответа.

Переломный момент и самый сладкий поцелуй, что мне когда-либо довелось получать.

Я ощутила его сразу после того, как ответила согласием. Иначе и быть не могло. Только «да», ни единой мысли об отказе.

Признаюсь честно, романтика никогда не казалась мне хоть сколько-нибудь привлекательной, по большей части наталкивая на мысли о фальши. Все эти слова, поступки и затасканные жесты, коими изобилуют отношения многочисленных пар… Я проживала их на страницах прочитанных книг и вместе с героями не меньшего количества кинолент, что мне довелось просматривать. Этого оказалось вполне достаточно, чтобы убедиться: в жизни ничего подобного не хочется.

В общении с определёнными людьми я говорила об этом с невероятной уверенностью, раздражаясь, когда они заявляли снисходительно: «Ты изменишь мнение, как только появится тот, кто тебе нужен».

Я смеялась в ответ, а потом поняла, что они были правы. Когда в жизни появляется тот самый, особенный человек, всё приобретает иную эмоциональную окраску, даже то, что прежде представлялось одним сплошным клише, изученным вдоль и поперёк, а оттого – за счёт растиражированности – порядком раздражало, внезапно представляется в ином свете, приобретая иную окраску.

Находясь рядом с тобой, я ловила себя на мысли, что, кажется, мои принципы не настолько крепки, как мне виделось прежде, а противоречий в жизни невероятно много. Я ненавидела романтику и милые словечки, при этом обожала, когда ты называл меня своей маленькой принцессой.

Мне нравилось вообще всё, что связано с тобой.

Наши разговоры, прогулки по ночному городу, посиделки в студии, спонтанные совместные вылазки и то, что, в представлении окружающих, возможно, считалось безрассудством.

Например, случай, когда я забралась на ограждение моста и стояла там, раскинув руки в разные стороны, подставив лицо дождевым каплям.

Любой другой человек, находившийся на твоём месте, принялся бы взывать к моему инстинкту самосохранения, говорить, что я веду себя, как идиотка, рискуя жизнью, попытался бы стащить оттуда, не успокоившись до тех пор, пока ход событий не изменится, и у девочки с пулей в голове не окажется под ногами твёрдая почва. Любой другой попытался бы сумасбродку спасти, а ты последовал за мной, тоже поднявшись на ограждение, скопировав позу. Мы так и стояли, соприкасаясь кончиками пальцев, а потом каждый из нас сделал шаг в сторону, ближе к центру. Мы соединили ладони, прижимая их друг к другу, но не переплетая пальцы. Дождь был холодным, практически ледяным, больше подходившим для зимнего сезона в Лондоне, но мы не торопились убегать, стояли неподвижно на месте. Когда мы всё-таки переплели пальцы, они с трудом сгибались, а ладони едва ли не примёрзли одна к другой.

Стоять на скользком ограждении – глупее не придумаешь, но именно в тот момент я чувствовала себя нереально счастливой. Ощущение полёта. Та самая свобода, о которой я говорила. И ты рядом со мной.

Одно из самых ярких воспоминаний, навеки врезавшихся в память.

Ты спрыгнул на мост первым, потянул меня за собой, крепко-крепко обнял, прижимая к себе.

Шептал, что я сумасшедшая.

Я снова смеялась и повторяла всего одно слово. «Да».

Помнишь тот день, незадолго до вылета?

День, когда я отказалась от привычного образа, сменив потёртые джинсы и неизменные яркие футболки на нечто более женственное. Тогда я думала, что мечтаю стать девушкой с обложки, вызывающей восхищение. И, кажется, мне удалось. В твоих глазах, стоило только показаться, без труда прочитывался восторг невероятной силы.