Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

– Достойная шутка. Ты лицо проще сделай, чтобы и другие верили, не только я со своей слепой влюблённостью. Умные люди учатся на своих ошибках. Очень умные на чужих. Я оправдываю характеристики, приписанные мне Каем, Даниэлем и Анной. Уроков не извлекаю и продолжаю наивно доверять людям. Мне не хочется жить в постоянном напряжении, думая о возможном предательстве, несмотря на неоднократное столкновение с этим неприятным явлением. Наверное, подставляй меня один и тот же человек, рано или поздно, я бы научился. Положение осложняет то, что люди разные, и каждый из них получает шанс. Мои надежды, которые они не оправдывают, независимо от того, романтика предшествует предательству или жестокость. В твоём случае, там, где я за розовыми очками не замечаю сути, другие могут разглядеть напряжённые размышления, как не оступиться и не выдать истинные мотивы. Как сохранить всё в тайне и наиболее удачно выбрать момент для удара. Я не замечу, доказано на практике, но есть шанс, что кто-то из этих здравомыслящих личностей однажды достучится до моего сознания, заставив посмотреть на мир реально. Зачем тебе лишние проблемы? Будь беззаботным. Вводи в заблуждение всех.

– Кэри, послушай…

– На самом деле, мне отчаянно хочется тебя оправдать, заявить, что ты не желаешь мне зла и, при самом благоприятном раскладе, которого я после длительных размышлений в упор не вижу, немного любишь. Симпатизируешь. Хочешь, в конце концов. Но подозреваю, что как только свершится месть, ты меня унизишь прилюдно и снова отправишься к Анне.

– Есть за что мстить?

– Лучше спросить об этом человека, стоящего напротив меня. Это ты приехал сюда ради такого случая. Или нет, подожди. Ты тоже жертва? Может, нам следует ожидать появления третьего игрока на поле? Сделаем ставку, кому из нас он будет портить жизнь? Пролетит время, а мы и не заметим, что целый гарем собрали, одного за другим привечая. Какую, кстати, месть планировал? Среди озвученных вариантов есть хоть один правильный? Или нет? Помнится, ты жаждал столкнуть меня с крыши. Как насчёт памятного снимка? Сделаешь мою посмертную фотографию, отдашь Анне, а она нарисует свой шедевр. Специфическое искусство суицида… Точно. Отличная идея.

– Кэри, заткнись.

– Она будет рада. Хотя бы раз в жизни стану источником её вдохновения, а не депрессивных настроений.

– Кэри, – Алекс повысил голос, надеясь получить в ответ молчание, но желаемого эффекта не добился.

Кэрмит продолжал бросаться обвинениями, игнорируя посторонние замечания.

– Не сомневаюсь в этом ни на секунду.

– Кэри, она мертва!

Алекс сам не заметил, как перестал сдерживаться и заорал, желая достучаться до собеседника, продолжавшего находиться на своей волне. Крик получился чрезмерно громким, привлекающим повышенное внимание. Как будто по всему кварталу разнёсся, просочился в окна каждого дома, достиг ушей их жителей, став достоянием гласности. Вместе с тем, вышел отрезвляющим.

Достойная альтернатива пощёчине получилась.

Кэрмит заткнулся, прикусив язык. Собирался продолжить свою обличительную речь, но стоило услышать слова о смерти, как всё моментально выветрилось из головы.

– Кто? – спросил растерянно, не до конца осознавая смысл сказанного.

– Анна, – пояснил Алекс, разжимая руки. – Она мертва.

– Давно?

– С начала августа. Вернувшись из Лондона, она покончила с собой. Незадолго до этого написала мне письмо, в котором упоминалось твоё имя.

– Не думаю, что фигурировал в тексте послания в качестве прекрасного принца.

– Разумеется.

– Кто бы сомневался.

Кэрмит раздражённо фыркнул и впервые за время разговора отвернулся.

– Я бы рассказал обо всём, если бы ты позволил, а не начал ломать комедию. Сложно объяснять в условиях, когда на тебя налетают с обвинениями. Я не хотел, чтобы всё получилось именно так, как получилось. Было ясно, что без откровенного разговора нам не обойтись. Рано или поздно придётся это сделать, и я планировал признаться в ближайшее время. В итоге, мы это сделали. Поговорили. Относительно. Пусть конечный результат не совпал с запланированным, но лучше он, чем недомолвки.

– Я по-прежнему понимаю лишь самую малую часть происходящего, – признался Кэрмит, ощутив, что щёки заполыхали; провёл ладонью по лицу, стараясь избавиться от ощущения аномального жара. – Для меня разбор полётов актуален в той же мере, что и раньше.

Его накрывало приливом стыда за сказанное.

Удержаться в рамках приличий не получилось. План цивилизованного диалога полетел в глубокую пропасть, в реальности эмоции одержали верх над рационализмом.

Сыграть роль неосведомлённого человека у Кэрмита не вышло.

– Для меня тоже, но я предпочту продолжить его в доме, если не возражаешь. Беседа, судя по всему, будет долгой, а погода сегодня на редкость отвратительная. Мало удовольствия стоять здесь, когда есть достойная, куда более привлекательная альтернатива.

– Судя по всему, да, – подтвердил Кэрмит. – Алекс…

– Что?