Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

Нет, я бы точно тебя не выпустил из памяти, если бы пересматривал файлы, хранящиеся в той папке. Для закрепления эффекта, что называется, но к флэшке я не прикасался. Её настолько экспрессивно швырнули мне в лицо, стоило только похвалить модель, а не работу – даже немного неловко стало. Анна ушла, а флэшка осталась лежать на столешнице. Я подумал, что, возможно, со временем владелица одумается, захочет вернуть наработки, вот и прихватил вещицу с собой, бросил в ящик стола и со временем забыл. Назад её никто не потребовал, зато звонки и сообщения продолжались, превратившись в неиссякаемый поток.

Когда они исчезли, я вздохнул с облегчением. Оказывается, нечему было радоваться. Всё-таки я не из тех людей, что устраивают танцы на костях и рыдают от счастья, узнав о чужой смерти.

– Я этого и не говорил.

– Но подумал?

– Нет. Признаться, в этот момент меня занимают мысли иного толка.

– Правда? И какие?

– Так разрушаются истории идеальной любви, – усмехнулся Алекс.

– Нет ничего идеального в этом мире. Ни людей, ни событий, ни чувств. Вот настоящие – мне очень хочется верить – есть, а идеальные, увы, отсутствуют. Впрочем, искренность и идеальность никогда синонимами не были, – вздохнул Кэрмит. – Есть заблуждения, которыми все так любят себя окружать, а потом с трудом выползают из придуманного мира и понимают, что реальность совсем не сладкая и приятная, как им казалась. Но если постоянно об этом думать, то лучше вообще не жить, потому что всё боль, тлен и уныние, если разобраться или чрезмерно себя накрутить в этом плане.

– С какой стороны не посмотри, а я действительно питал к Анне немалое количество тёплых чувств, – произнёс Алекс, отставляя бутылку, запрокидывая голову и потирая шею, разминая. – Я был с ней так долго, как ни с кем другим, и мне казалось, что это далеко не предел. Когда речь заходит о периоде жизни, отмеченном знакомством с Анной, я могу припомнить множество случаев. Приятных, милых, нелепых, забавных, смешных и печальных. Если мне зададут вопрос о других моих пассиях, что я отвечу? Сомневаюсь, что случайный трах на пьяную голову, когда вспоминаешь только задранную до головы юбку у малознакомой девушки, или взаимный отсос – на голову трезвую, – с не менее малознакомым парнем, достойны внимания настолько, чтобы о них рассказывать на каждом углу. Впечатления об этом у меня, определённо, остались, но я не назову их ценными. Круто, здорово, но мимолётно.

– Можно ещё о взаимной дрочке рассказать, – заметил Кэрмит, делая последние глотки виски. – Как вариант. Тоже ничего так было, если говорить откровенно.

– Причём здесь это?

– Не причём. Просто вспомнилось. Не подумай, что это стремление продемонстрировать характер и поставить условия. Я по-прежнему ни на что не претендую. Пытаюсь не претендовать. Теперь, наверное, даже сильнее верю в правильность и оптимальность такого решения, чем в былое время. Будь на месте Анны иная девушка, я бы ещё подумал о перспективах, но при таком раскладе всё достаточно бессмысленно.

– Ты ставишь себя в один ряд с теми людьми, о которых я говорил выше?

– А ты этого не делаешь?

– Нет. Ты – это совсем другое.

– Чуточку более породистое создание, учитывая родословную, – засмеялся Кэрмит, покрутив в руке стакан. – Или скандальное, с такими тёмными пятнами в прошлом, которые не снились другим временным пассиям? Более болезненное. В том плане, что из-за меня тебе пришлось пойти на тот шаг. Правда, теперь я не понимаю, ради чего ты это сделал? Да и зачем вообще полез в игры Арлета? Какие цели преследовал? Мог спокойно понаблюдать за моим унижением и удалиться, ничем не выдав своего присутствия.

– Происхождение, скандальность и тот случай не имеют никакого отношения к определению «другой».

– Даже не знаю, радоваться мне или печалиться на этом фоне.

– Кэри.

– Алекс.

Обращение прозвучало настолько серьёзно, что Кэрмит сам не удержался и засмеялся. Алекс несколько секунд наблюдал за ним в молчании, потом опустил голову и тоже засмеялся.

– Я люблю театр, – произнёс Кэрмит, – но не настолько, чтобы превращать в бесконечное представление всю свою жизнь. Нет, правда. Не обращай внимания. У меня немного сдали нервы, но, в целом, всё нормально. Раздуть скандал на пустом месте – пустяковое занятие, а избежать пререкания – задача сродни высокому искусству. К кому мы ближе? К склочным персонам, скандалящим по поводу и без оного? Или к дипломатам, способным найти компромисс?

– Иногда стоит давать выход эмоциям, прооравшись, – резонно заметил Алекс.

– Знаешь, первым порывом, когда я только-только понял истинный смысл слов о праве на отправление меня в полёт, стало желание примчаться сюда и хорошенько приложить тебя лицом об асфальт. И это только от осознания, что меня обманывали. Чувства человека, считающего другого виновным в смерти любимой девушки, я вряд ли сумею понять и прочувствовать на собственной шкуре. В полной мере. Но я стараюсь, приходя к выводу, что точно не стал бы гладить его по голове и желать долгих лет жизни, наполненных счастьем. Удивительно, что ты не стёр меня в порошок при первой же возможности.