Будни нелепой войны

Подготовка и исполнение покушений на военных, при наличии здесь целого ряда облегчающих, а подчас и провоцирующих условий, всё же не гарантирует полной безопасности от их ответных действий, а потому идти на подобные преступления без причины, при всём своём неприятии русских, никто не торопится, хотя случаи нападения нередки. Причин, как правило, три. Первой служат, конечно же, деньги, и деньги немалые. Суммы эти исчисляются в тысячах долларов и варьируются в зависимости от результата: поставил и привёл в действие фугас или мину – одна, а если в итоге кого-то из военнослужащих удалось ранить или убить – в два раза больше. Такой заработок используют многие. Но большинство из них, пожалуй, составляют именно чеченцы победнее, в том числе и дети. Многие, воспитываемые в традиционно националистических нравах, ничего зазорного в убийстве русских не видят. Они часто готовы таким образом подзаработать на хорошую модную одежду, обувь или другие атрибуты внешнего благополучия, дабы хоть на время ничем не отличаться от остальных своих сверстников. Вторая причина – в необходимости отрабатывать уже полученные и продолжающие поступать средства бандитам, объединённым в более или менее устойчивые банды так называемых боевиков. И наконец, третья, с точки зрения Корана, хоть как-то объяснимая месть за убитого родственника. При этом прилагают все усилия, чтобы отыскать непосредственно исполнителя. Но если поиски эти не увенчиваются успехом, то убивают военного, милиционера или представителя иной силовой структуры – в данном случае большой разницы не усматривается. После совершения акта мести, отомстивший сбривает отпускаемую со дня гибели родственника бороду, и на этом успокаивается. Мстителями, как правило, выступают ближайшие родственники, но при отсутствии среди таковых взрослых мужчин, в дело включаются и дальние. Если же брат, отец или сын по какой-то причине соблюсти сию традицию не торопится, то другие, более дальние по крови члены тейпа на себя эту обязанность брать тоже не спешат.

Вопреки расхожему мнению, нельзя признать чеченцев народом, который чуть ли не из чрева матери появляется с автоматом в руках. Склонность к оружию в них присутствует не более, чем и у всех мужчин других национальностей, населяющих нашу планету. В каком-то особом знании его и умении им пользоваться обвинять их тоже не приходится. Подтверждением тому – частое использование попадающих к ним в руки автоматов, когда с корнем вырывается приклад и оружие принимает вид, подобный тому, из которого так картинно палят киногерои западных, а теперь и отечественных фильмов. При этом по замыслу картин, крутые парни каким-то чудом поражают еле двигающихся и окосевших на оба глаза даунов, преимущественно русских, ведя огонь длинными очередями из удерживаемых в вытянутых руках «калашей». Между тем каждый, кому хоть когда-нибудь приходилось стрелять из автомата, подтвердит невозможность сколько – нибудь прицельной стрельбы по расположенной на расстоянии цели, без прижатого к плечу приклада. В противном случае, успешно можно вести лишь огонь в упор или в противника, атакующего в непосредственной близости, когда времени на возню с раскладыванием приклада практически не остаётся.

Разглядывая встречных, Глеб не мог не отметить внешнего сходства многих чеченцев с русскими. Как среди мужчин, так и женщин немало светло-русых и белых лицом, хотя смуглых и черноволосых также хватает. И всё же в каждом чеченце, равно как и во всяком кавказце, есть что-то неуловимое, что разительно отличает его от жителя среднерусских равнин, и прежде всего выразительность во взгляде. Есть в глазах представителей Северного Кавказа какая-то особенная мудрость и воля! И, как бы ни чернили их дошедшие до крайности нацисты – много чего есть в этих народах из того, что следовало бы перенять их соседям!

Опера с наслажденем проводили время, прогуливаясь среди живущих своими заботами селян, пока не обнаружили, что пришло время возвращаться. Возвращаться в комендатуру уже не было смысла, и они направили свои стопы сразу в отдел. Там, повесив автоматы у изголовий, они улеглись на кровати в ожидании времени обеда. Оставалась ещё половина дня, которую требовалось чем-то занять.

Глава 5