Будни нелепой войны

И, прерывая всплеск возмущённых восклицаний, уже гораздо другим, оправдывающимся тоном зачастил:

– Мужики, да мы разве против! Мы и сами рады вас на блоки определить, да инструкция запрещает… Мы этот вопрос тоже неоднократно поднимали, но в этот раз, я думаю, мы сможем в сутки по одному оперативнику на один из блоков выделять.

Накал страстей разом поутих и оба руководителя спешно покинули кабинет. Уже пересекая разделявшую комендатуру и временный отдел дорогу, Сухоглотов в раздумье произнёс:

– Видимо, Сергеевич, придётся им уступить. Народ в сущности неуправляемый, со всей области собран. Завтра в комендатуру все выходить откажутся, а что послезавтра учудить могут – только догадываться остаётся!

– Что ж, пусть ходят по одному в сутки. – согласился с подполковником Бутков – Лишь бы они на этих блоках не вытворили чего. А то заварят кашу, а потом расхлёбывай, отделывайся от местных.

На следующий же день в составе очередной смены, на один из пяти блоков убыл первый представитель розыска, а ещё через неделю заступить на блок наступила очередь Глеба. Одевшись потеплее, он в означенное время вышел на развод и через какие-то полчаса уже сидел в развозящем смены отделовском автобусе. Их блок был первым, и путь до него занял немного времени. По прибытию на место часть находившихся в салоне милиционеров, прихватив полученный на складе сухой паёк, выгрузилась возле неказистого строения, почти вплотную примыкавшего к перегороженной бетонными блоками дороге. Именно на этом блок-посту Велиеву пришлось выкрадывать задержанного наркомана, но тогда осмотреться толком возможности не представилось. Теперь опер с интересом огляделся. Почти от самого КПП, к укреплениям окопавшегося в пятидесяти метрах мотострелкового взвода, извилистой лентой тянулась траншея. Кроме военных, действия контролировавших дорогу милиционеров теоретически прикрывал десяток омоновцев, но практически за спиной маячил лишь один из них, да и то время от времени. Уже через несколько часов Глеб понял, что эти ребята какими-то действиями себя не обременяли. Их отделение в полном составе затерялось где-то в глубине взводного опорного пункта. Там, где за невысоким дощатым забором виднелась кирпичная коробка с пристроенным к ней навесом.

– Ты на блоке в который раз? – услышал обращённый к нему вопрос Велиев.

Рядом стоял старший смены – примерно одних с ним лет невысокий худощавый майор. Серые глаза участкового изучающе взирали на пока ещё мало знакомого опера.

– Впервые. – признался Глеб, в свою очередь присматриваясь к собеседнику.

– Александр. – протянул тот ладонь для рукопожатия – Будешь пока со мной рядом. Потом, когда освоишься, кого-нибудь из ребят у шлагбаума подменишь.

Глеб согласно кивнул головой и проследовал за участковым на КПП. Он не стал упоминать о том, что осваиваться ему не с чем. Что представление о работе на блоках он имеет уже давно – ещё с командировки в Осетию. Здесь любой имел право рассмеяться ему в лицо – то Осетия, там от местных только на поддержку рассчитывать можно было, а здесь – на очередь в спину.

В продуваемой насквозь бетонной коробке никаких изменений с прошлого её посещения не произошло. Из мебели – лишь придвинутое к оконному проёму подобие стола да стоящий рядом табурет. На земле – перемешанная с грязью солома и сброшенный в углу сухпай. Александр, уловив взгляд опера, вздохнул:

– Продувает конечно сильнее, чем на улице, но ничего не поделаешь – проёмы прикрыть нечем. Да окно то ладно, через него с чехами постоянно общаться приходится: вот сейчас движение откроем и вплоть до девятнадцати часов машины вон в этот журнал записывать будем. Дверь бы сюда, вот тогда потеплее стало бы! Зам по тылу обещал на следующую смену дверную коробку вставить, но сколько на самом деле ждать – не известно.

– Зам по тылу долго ждать не заставит! – уверил майора Глеб и положил на коробки с продуктами снятый с себя бушлат.