Будни революции. 1917 год

В этот день – 10 августа 1917 года по старому стилю – достоянием гласности стала подоплека трудных переговоров, которые вела в Петрограде делегация украинской Центральной рады во главе с Винниченко. Накануне военная цензура задержала передачу телеграммы, адресованной в редакцию парижской газеты «Интрансежин» ее петроградским корреспондентом. В ней содержался подробный пересказ переговорной позиции украинской делегации: «По словам Винниченко, нас, украинцев, в России 30 миллионов. Насколько ненавистно было иго царизма, настолько сильно теперь наше желание достигнуть национальной свободы. Мы имеем на то повелительное право, не ожидая конца войны, так как завтра может оказаться уже поздно». Особенностью 1917 года стало полное и, пожалуй, искреннее убеждение многих политиков, что «завтра выступать будет уже поздно». Хотя, с другой стороны, подобная точка зрения удобна для оправданий, потому что текущие ошибки и неудачи всегда можно оправдать словами – «вчера выступать было рано». В данном случае показательно то, что, обращаясь к европейской общественности, к западным союзникам России, лидер украинских националистов Винниченко открыто заявлял: «Мы тотчас же приступаем к созданию нашей автономной жизни, несмотря на затруднения и препятствия со стороны великороссов. Мы учредили Центральную раду вроде парламента, в ней состоят более 400 человек. Создан исполнительный орган – генеральный секретариат, состоящий из 14 министерских департаментов». Принято считать, что Временное правительство просто сидело сложа руки в ожидании, когда кончится его время. Во всяком случае, в советской историографии меньше всего изучался вопрос о том, как решал в 1917 году обострившийся до предела национальный вопрос Александр Федорович Керенский. А он пытался его решить, находясь в самых затруднительных обстоятельствах. И найти выход из сложившейся ситуации, исходя из принципа сохранения единой и неделимой России. То есть большевистского лозунга о праве наций на самоопределение вплоть до отделения он не принимал, однако при этом не мог не соглашаться с тем, что в будущем, после окончания войны, на основе решений Учредительного собрания, национальным окраинам бывшей Российской империи может и даже должно быть предоставлено право самоуправления. Речь, по сути, шла о создании Российской Федеративной республики. И, кстати говоря, аппетиты практически всех национально-патриотических сил на просторах России, в Закавказье, в Средней Азии, на Украине и в Прибалтике тогда не выходили за рамки этой так называемой «федерализации». Пожалуй, исключение составляла только Финляндия.