Будущее человечества

Вадик приложил запястье к столешнице, лицо его сделалось задумчивым-презадумчивым. Яснее ясного, отчего другу взгрустнулось. Пиво стоит изрядно, а суточный бюджет, выделяемый Евразийской Корпорацией рядовым сотрудникам, не так уж велик. И приходится Вадику решать: побаловать себя ещё одной кружечкой настоящего пенного или приобрести какой-нибудь образ, а то и на новый сценарий подкопить? А ещё надо поужинать. Даже порция самой дрянной синтепасты чего-то, да стоит. Корпорация заботится о гражданах. Если не хочешь неприятностей в виде понижения уровня кредитоспособности, ты обязан полноценно питаться, раз в неделю посещать спортзал (от этой мысли Антоху передёрнуло!) и раз в три месяца бывать в отпуске. Хорошо, что последнее — за счёт Корпорации.

Антоха по мелочам не заморачивается. У него и суточные побольше, и синтепиво стоит сущие копейки — хоть упейся! А на вкус и цвет, как говорится… Прикончив вишнёвое, Антоха взял малиновое. Мог бы и Вадика угостить, без проблем, но тот всякую дрянь пить не станет, ещё и морду скривит.

А Олеська пригубила коктейльчик и по новому кругу начала рассказывать, как замечательно она проведёт отпуск. Правда, ещё не решила где. Какая разница? Ей везде хорошо, только здесь ей плохо, а плохо потому, что… не знает она, почему ей здесь плохо, каждый нормальный человек должен понимать, что если здесь, то плохо, а там, наоборот, хорошо.

Говорила она, говорила, да вдруг уставилась на незнакомца. У Олеськи такое сплошь и рядом, отвлечётся на что-нибудь и будто в ступор впадает. Сейчас ей показался странным человек у окна. Он и на Антоху произвёл необычное впечатление, но это же не повод таращиться! Так вот, Олеська на пару секунд замолчала, а потом ляпнула в своём стиле:

— Придурок какой-то. Чего он на меня уставился?

Громко получилось, и Антохе стало неудобно. Человек, явно, услышал, заметил устремлённые на него взгляды и скукожился ещё больше. Чего, спрашивается, застеснялся? Никому до тебя и дела нет, кроме Олеськи, конечно. Ей-то до всего есть дело.

Тут незнакомец решил подойти. Казалось бы, кто его звал? Сидишь, забившись в угол, и сиди. Тебя не трогают, и ты не лезь! Нет же!

Антохе сделалось неуютно. Вдруг к Олеське прицепится, отношения выяснять станет, жизни учить, или, наоборот, знакомиться начнёт. Нужно будет как-то реагировать. Антоха смерил взглядом грузную фигуру и самокритично решил, что у него супротив этого амбала шансов немного. И стало Антохе грустно из-за того, что длинный Олеськин язык опять может стать причиной неприятностей. Ведь было, не единожды было.

Но мужчина оказался не задиристый. Он спросил:

— Ребята, мне нужен совет, а больше тут и нет никого.

Антоху непривычный говор незнакомца слегка насторожил, но, поразмыслив, молодой человек решил не заморачиваться по этому поводу — в самом деле, не шпион же перед ним заокеанский. Шпиона кто надо тут же по чипу вычислит, про это и киношки есть. Личность, конечно, странноватая, но службе порядка, похоже, не интересная, раз спокойно по кафешкам шляется. Антоха кивнул на пустой стул: садись, мол, раз подошёл.

Все молчали: парни из принципа, мол, тебе нужен совет, ты и спрашивай, а Олеська только друзьям да знакомым ездит по ушам со скоростью космического истребителя. К новым людям больше приглядывается и прислушивается. Лишнего, точно, не ляпнет.

— Сергей я, — представился человек, устроившись за столом и, немного погодя, добавил, — Иванович…

— Ага, хорошо, — кивнула Олеська, хотя у неё на лице будто транспарант зажёгся, что на самом деле ничего хорошего она в этом не видит, плохого, впрочем, тоже. Ей всё равно!

— Понимаете, я приехал издалека. У нас там по-другому.

— Где это там? — подозрительно спросила Олеська, Антоха же убедился, что она угадала: «Придурок!» А рубашечка-то у Сергея кокетливо так помята. Либо из натуральной ткани, либо из очень хорошо имитирующей натуральную. Не дёшево это, совсем не дёшево. Даже если и придурок, то не простой, а с деньгами. И чего, спрашивается, забыл солидно прикинутый дядя в дешёвой кафешке? Тут и возникли сомнения: нет, не шпион, конечно, а инспектор службы благонадёжности — запросто! Эти похуже любого шпиона будут. Сболтнёшь, чего не надо, и начнутся неприятности. Сам не заметишь, как до понижения уровня кредитоспособности допрыгался. Надо бы показать Сергею, что тут собрались патриоты родной Корпорации.

— Я не местный, — уклончиво ответил Сергей Иванович, и подозрения Антохи переросли в уверенность: языком трепать не стоит. А мужчина продолжил: — Я бы угостил вас пивком, да не знаю… Что-то у меня не получается заказать. Поможете?

— Там делов-то! Плати и пей! — охотно пояснил приободрённый возможностью гульнуть на дармовщинку Вадик. Лучше бы молчал, если мозгов не хватает сообразить, что тут к чему!