Будущее географии: Как власть и политика в космосе изменят наш мир

Стоит отметить, что в настоящее время Соглашения подписало больше стран, чем первоначальное Лунное соглашение, на которое часто ссылаются при обсуждении законности. Если достаточное количество стран считает, что соглашение имеет тот же вес, что и международное право, то с годами и укоренением практики, изложенной в тексте, страны начинают относиться к нему как к закону. Если документ ратифицирован явным большинством стран, его принято считать международным глобальным правовым стандартом. Примером может служить Конвенция ООН по морскому праву (UNCLOS), которая установила правовые рамки для деятельности на море и того, что представляет собой морские границы. Первоначально выдвинутая в 1982 году, она окончательно вступила в силу в 1994 году, когда ее подписали шестьдесят государств, а сейчас их 157. Несколько крупных стран, в частности США и Турция, не подписали его, но это не мешает ему считаться глобальной "Конституцией океанов".

Так же, как UNCLOS сейчас используется в морских спорах, разумно предположить, что в 2030-х годах страны Артемиды, число которых будет расти, будут ссылаться на Соглашения в спорах с Россией или Китаем о регионах на Луне. Но как Турция не принимает определения UNCLOS в спорах с Грецией о запасах нефти и газа в Средиземном море, так и мы вряд ли можем ожидать, что Пекин и Москва будут придерживаться определений Артемиды.

В 2020 году тогдашний глава Российского космического агентства (Роскосмос) Дмитрий Рогозин назвал Соглашения сродни "вторжению" на Луну, которое может превратить ее в "еще один Афганистан или Ирак". В следующем году Россия и Китай подписали свой собственный меморандум о взаимопонимании по созданию форпоста на Луне, который будет называться Международной лунной исследовательской станцией, и заявили, что проект открыт для присоединения других стран.

Поэтому требуется новый набор договоров, чтобы справиться с новыми реалиями, созданными технологиями, а не только для того, чтобы предотвратить превращение "зон безопасности" в зоны военных действий. Проблема в том, что они требуют участия всех игроков. А учитывая, что пока мы даже не можем договориться, начинается ли космос - и заканчивается ли суверенная территория государства - на высоте 80 или 100 километров, нам предстоит пройти долгий путь.

Достаточно сложно ориентироваться во всех этих вопросах между странами Земли, но есть еще много других вещей, которые необходимо решить в нашем устаревшем космическом законодательстве. Например, что вообще считается деятельностью в космосе? Если страна использует космический спутник для управления беспилотником на Земле, который затем запускает ракету по военной цели - нарушает ли это Договор о космосе?

Если спутник использовался коммерческий, означает ли это, что вся спутниковая система этой компании теперь может рассматриваться как оружие? В 2004 году, во время войны в Ираке, 68 процентов выпущенных американских боеприпасов были наведены спутниками, из которых 80 процентов были коммерческими. Если бы Ирак обладал соответствующими возможностями, имел ли бы он право стрелять по этим спутникам? В 2022 году в спор вступила новая динамика.

В первые дни вторжения России в Украину город Ирпень потерял связь с Интернетом, когда все двадцать четыре базовые станции вышли из строя после того, как большинство из них были сбиты ракетами. Через два дня связь была восстановлена. Компания SpaceX Элона Маска направила в город высокоскоростные терминалы Starlink для связи с современными спутниками Starlink на низкой околоземной орбите. После этого по стране было распространено более 10 000 устройств, которые инженеры Starlink называют Dishy McFlatfaces. Большинство из них использовались обычными людьми, но украинские военные поддерживали сетевой контакт, что позволяло им сохранять командование и контроль над объектами, в том числе над своими беспилотниками, которые передавали командирам информацию о целеуказании.

Русские пытались заглушить сигнал между терминалами и спутниками, но SpaceX быстро придумала, как это сделать. Все это было отмечено в Москве и Вашингтоне. Дейв Тремпер, директор по радиоэлектронной борьбе в Пентагоне, сказал: "Нам нужно иметь такую маневренность", а Дмитрий Рогозин из Роскосмоса пожаловался, что Starlink функционирует как рука Пентагона. Если это правда, могла ли Россия на законных основаниях атаковать спутники Starlink? В конце концов, он использовался как часть процесса убийства российских солдат. Можно утверждать, что SpaceX была третьей стороной от страны, которая вела войну по доверенности. Другой реалистичный сценарий: что бы сделал Китай, если бы коммунистическая партия столкнулась с потенциально успешным восстанием против нее, а Starlink транслировал бы интернет-связь в обход Великого файервола и позволил бы гражданам организоваться на национальном уровне?