Будущее капитализма

Мы начали с дефицита нравственности, характерного для современного капитализма: нам говорят, что общество может обойтись без нравственности, потому что частный интерес сам собой приведет всех нас к нирване массового благосостояния. «Жадность есть благо»: чем больше у людей потребностей, тем больше они будут работать и тем быстрее будет расти наше общее материальное благосостояние. Но мы ушли уже очень далеко от этого идеала. Дело в том, что мы — общественные существа, хотя каждый из нас в отдельности не является ни homo economicus, ни святым альтруистом. Мы нуждаемся в уважении и принадлежности к группе, и именно они образуют базис наших моральных ценностей. Шесть таких ценностей оказались общими для людей, живущих в самых разных уголках земли, и ни одна из них не вытекает из разума. Забота о ближнем и свобода — это, быть может, первичные ценности с точки зрения эволюции. Верность и почитание святынь, по-видимому, сформировались как ценности, сохраняющие группу: члены группы должны были соблюдать их как нормы и интериоризировать их как ценности, а наградой за это было сохранение принадлежности к группе. Нормы справедливости и иерархии, по-видимому, развились как средство сохранения порядка в группе, а наградой за их соблюдение было уважение.

Наши ценности имеют значение, потому что выполнение наших обязательств, которого они требуют, важнее удовлетворения наших желаний. Удивительно, как на основе этого ограниченного набора ценностей мы научились формировать практически неограниченное число обязательств, создавая системы убеждений, состоящие из нарративов и обеспечиваемые действиями-сигналами. Такие системы убеждений могут сознательно строиться лидерами, находящимися в узловых центрах своих сетевых сообществ: семей, частных компаний и целых стран. В зависимости от конкретного содержания нарративов они могут порождать удивительно разные формы группового поведения, каждая из которых в конечном счете поддерживается нашими общими ценностями и устремлениями.

Все это важно с точки зрения поиска решений тех проблем, которые стоят сегодня перед нашими странами. Нас соблазняют разные идеологии, каждая из которых стремится оторвать мораль от наших общих ценностей. Каждая ставит превыше всего разум и предпочитает какую-то одну ценность другим. В результате каждая из них неизбежно входит в противоречие с какими-то из наших ценностей и психологическими основаниями, на которых они держатся. Если достижение их главной цели подрывает идеал принадлежности к группе, они отвечают: «Что из того?» Если это обрекает кого-то на унижение, они ответят: «Значит, так тому и быть...» — все идеологии допускают «неизбежные потери» и твердят, что когда рубишь лес, неизбежно летят щепки. Хотя все они сходятся на том, что высшая ценность — это разум, они не согласны друг с другом в определении того, что это за разум. Именно поэтому путь идеологии неизбежно приведет к неразрешимым социальным конфликтам. Идеологии ведут нас не вперед, к их воображаемым утопиям, а назад, к «беспросветной, тупой и кратковременной» жизни.

Популисты тоже стремятся привлечь нас на свою сторону. Они превозносят наши ценности и устремления, но отвергают социальное знание, накопленное за многие века и находящее отражение в нашем практическом разуме и наших учреждениях, и игнорируют нашу способность строить отношения взаимности. Приди они к власти, они тоже отбросили бы нас в прошлое.

В этой книге предлагается иной путь: путь этического капитализма, отвечающего нормам, построенным на наших ценностях, отточенным практическим разумом и воспроизводящимся самим обществом. Простота этого предложения обманчива: здесь немало своих противоречий и сложностей. Идеологов смутит оборот «построенный на наших ценностях», популистов — «отточенные практическим разумом». Наконец, что значит «воспроизводящиеся самим обществом»? Здесь я не имею в виду никакое идеальное состояние вне времени, будь то государство Платона, марксистский рай или триумф «конца истории» — все они смехотворны. Под таким воспроизведением я имею в виду только то, что нормы общества не должны нести внутри себя семена собственного разрушения. Выражаясь языком общественных наук, мы стремимся создать нечто, что будет «локально устойчивым». Время от времени общество неизбежно будет испытывать потрясения: природные, такие как изменение климата, или духовные, такие как рождение новой религии. Такие потрясения могут настолько сильно «выбрасывать» общество из его локального равновесия, что оно вынуждено будет двигаться в направлении совершенно иных норм. Но наши нормы не должны падать под грузом собственных противоречий.