Будущее капитализма

Когда мы признаём, что вопросы о справедливости и заслуженности доходов должны играть важную роль при формировании налоговой политики, это заставляет нас серьезно посмотреть на проблему «агломерационного дохода». Первым, кто ее исследовал, был Генри Джордж, американский журналист и политэконом XIX века. Когда он разъяснил свою идею, это стало настоящей сенсацией.

Открытие Генри Джорджа

Джордж дал моральное обоснование особого налога на агломерационный доход. Он понял, почему этот доход имеет особое моральное значение и пришел к выводу, что правильная политика заключается в обложении налогом растущей стоимости земли в городах.

Суть его идеи легко понять, задав следующую последовательность вопросов. Первый вопрос: «Кто получает агломерационный доход?» Чтобы разобраться в этом, возьмем упрощенную модель процесса индустриализации. Сначала все люди работают на земле. Промышленность зарождается в новом городе, люди переселяются туда и нанимаются на заводы. С ростом концентрации предприятий в одном месте производительность труда их работников начинает обгонять производительность труда работников, оставшихся на земле: этот прирост производительности находит выражение в дополнительном «агломерационном доходе». Прирост производительности отражается в росте оплаты труда, поскольку компании конкурируют друг с другом за работников. Но чтобы работать на фабриках, людям необходимо жить где-то неподалеку, и поэтому им приходится арендовать землю внутри растущего города у тех, кому она принадлежит. Таким образом, экономический выигрыш человека, переселившегося в город, — это его более высокий заработок за вычетом этой арендной платы[133]. Пока эта арендная плата ниже, чем разница в доходе, обусловленная разницей в производительности сельского и промышленного труда, люди продолжают переселяться в город. Но с ростом числа горожан растет и арендная плата. Процесс продолжается до тех пор, пока арендная плата не съедает всю разницу в доходе, обусловленную различием в производительности труда. По достижении этой точки стимулы к переезду в город исчезают; пользуясь жаргоном экономистов, мы «достигаем точки равновесия». Но гораздо интереснее, что теперь мы можем дать однозначный ответ на наш вопрос: весь доход от агломерации присваивается в виде ренты собственниками земли. Хотел бы сразу заверить всех, кто находится ближе к правому краю политического спектра и у кого это рассуждение, может быть, вызвало какие-то возражения: это не марксизм, и Генри Джордж не был социалистом. Но он был глубоким экономистом; через много лет после его смерти два других экономиста доказали его вывод как теорему. Им хватило порядочности назвать ее «теоремой Генри Джорджа»[134].

Затем Генри Джордж задал второй вопрос, который в контексте нашей общепринятой экономической науки просто лишен смысла: «Имеют ли собственники земли право на этот доход?» Хотя этот вопрос непонятен для экономистов, он вполне понятен простому человеку. Чтобы ответить на него, не нужны никакие теоремы — нужно лишь практическое моральное рассуждение. Если нам нужно понять, заслужил ли человек тот или иной доход, мы ищем в прошлом какое-то его действие, обусловившее полученный им доход. Но когда мы пытаемся проследить источники агломерационного дохода, мы обнаруживаем, что действия, которыми он был обусловлен, совершались всем работающим населением города. Работая в городе, каждый житель вносил свой вклад в общий прирост производительности труда. Агломерационный доход создается взаимодействием больших масс людей и поэтому является коллективным достижением, которое приносит пользу всем. На языке экономистов такой результат именуется «общественным благом». Какую же роль сыграли в этом процессе собственники земли? Даже если они что-то делали, то с точки зрения этого вопроса они могли с таким же успехом просто загорать на пляже. Более того, нельзя исключать, что именно так они и тратили свое время. Они получали свой доход благодаря тому, что им принадлежит земля, на которой образовалась эта концентрация людей. Их собственная деятельность не играла в генезисе агломерационного дохода абсолютно никакой роли. На невнятном языке экономической науки такой доход называют «экономической рентой».