Будущее России. Алгоритм переворота

Скажу пару слов и о преступниках другого рода. А как еще назвать милиционера, который спьяну убил людей из пистолета и, будучи приговоренным к пожизненному заключению, протестует против географического расположения тюрьмы? Как охарактеризовать омоновцев, «при исполнении служебных обязанностей» избивающих дубинками стариков – ветеранов войны и труда? Понимают ли эти одетые в милицейскую форму молодые люди, что они делают, на кого и в чьих интересах подняли руку? Впрочем, вследствие современной системы духовного воспитания правоохранительные органы давно слились с криминалитетом. Когда-то, чтобы ограбить весь народ, чиновным кругам понадобилась сила. Где ее найти? Конечно, среди уголовников: совести у них нет и грабить им привычно. Потом уголовников показалось мало, и новые хозяева жизни стали пополнять свои силовые резервы из числа сотрудников правоохранительных органов. Чтобы окончательно запутать вопрос, часть уголовников переодели в омоновцев, а омоновцев нарядили в частных охранников. Смотришь сегодня на этих бойцов ЧОПов и гадаешь, откуда они – из зоны или из МВД? А собственно, велика ли разница?

Да и население в массе своей далеко от святости. Помните, как на рубеже 80-90-х годов минувшего века толпы людей в парках, лесах, на площадях и стадионах скандировали: «Ельцин! Ельцин!» А спустя пару лет те же демонстранты требовали: «Банду Ельцина под суд!» А кто с ухмылкой наблюдал за расправой властей над защитниками Верховного Совета? А по самому Верховному Совету из танковых пушек Березовский стрелял или Абрамович?

Потом, проникшись идеалами рыночной экономики, наиболее практичные представители народа поняли, что на митингах не только кричать, но и зарабатывать можно. Какая разница, что написано на плакате, который ты должен продержать в руках или проносить в течение часа? Важно, сколько заплатят. А дальше оказалось, что зарабатывать можно и на членстве в партии. И тысячи вчерашних борцов с монопартийностью, с конституционно прописанной правящей партией КПСС бросились пополнять ряды опять же правящей «Единой России». Благо она руководящие должности раздает. На смену комсомолу пришли «Наши» – так что все в порядке! Есть партии поменьше, но, если там платят деньги, можно и в них параллельно состоять – никто не запрещает. Идеологических разногласий между партиями тоже нет, потому что все они сегодня – от «Единой России» до «оппозиционной» КПРФ – абсолютно безыдейны. Вот уж что наверняка запретят в будущей России, так это партии без идеологии. Но это произойдет позже. А пока довольно значительная часть населения спешит на избирательные участки, чтобы поломать голову над тем, в каком квадратике поставить галочку, за кого проголосовать – не прогадать бы. И мечтают горемычные, что наконец придет «хороший президент» и все наладится. Будто бы не знают, у кого будет власть. У того, у кого есть деньги. При существующей системе у хороших людей денег не бывает. Значит, у власти окажутся те же, что и сегодня, хотя фамилии, возможно, поменяются. Какая разница?!

Я ничего позитивного от выборной системы не жду, на доброго царя не надеюсь. Я хочу обеспечить каждому не право на участие в липовых выборах, а право выбирать образ жизни путем свободного присоединения к сообществу, в котором человек хотел бы проживать и социальная модель которого ему наиболее близка. Понятно, что для поиска такого сообщества человек, и прежде всего его разум, должен освободиться от оков, в которые его заключило царство финансового капитала с его зловещей формулой «деньги – власть – деньги». В будущей России деньги не будут давать власть, а власть – дополнительные деньги. А это можно осуществить только при отсутствии властной вертикали, наделяющей высшие слои общества привилегиями. Система управления обществом будет горизонтальной, а связи между ее элементами – управленцами и исполнителями – будут носить только функциональный характер. Скажете, утопия? А тот же пчелиный рой, улей – не утопия? Его центральное управляющее звено, пчела-матка, имеет одну привилегию – данное ей от природы право производить потомство да еще уводить свой рой в новые места при переполнении улья. Ни к какой из рабочих пчел она не применяет насилия. Зато они, в свою очередь, знают за собой право кормить пчелу-матку, потомство и не забывать о себе. И делают это без всякого принуждения.

Примеры из мира живой природы можно продолжить. Почему же для человека стало утопией то, что доступно насекомым? Или человек, ведомый гордыней разума, зашел так далеко, что стал глупее их? Конечно, нет. Просто нынешним хозяевам жизни удалось погрузить общественную мысль в наркотический сон. Вывести народ из этого состояния – такую задачу и ставит перед собой данный проект. С чего начать?

Вначале будет Слово