Будущий король (не)желает познакомиться

Эльф недоуменно моргнул и внимательно всмотрелся в моё лицо. Не знаю, что он там сумел разглядеть, но после минутного молчания, он медленно разжал пальцы, демонстративно выпуская край моей одежды из своей цепкой хватки.

– Следи за своей эйра, – проговорил эльф с нажимом, обращаясь почему-то к Сократу, а после непродолжительного молчания сердито добавил: – Чем ты вообще думал, приводя сюда эмпузу?

И, окатив меня волной откровенной неприязни, кузнец вернулся к наковальне. Вновь взявшись за молот с таким лицом, словно нашей изумленно застывшей троицы вообще не существовало, эльф покрепче перехватил резную деревянную рукоять и с утроенным усердием обрушил мощь кувалды на уже успевший потемнеть кусок металла. Да так, что от резанувшего уши лязга, казалось, всколыхнулись не только стены шатра, но и содрогнулась земля под ногами.

Схватившись за уши, оглянулась на Мику и ушастого, и поняла, что изумлялась и превращалась в соляную статую здесь только я. Соседка с очень заинтересованным видом рассматривала собственные ногти, а Сократ переводил свой единственный глаз с меня на кузнеца, попеременно успевая корчить мне рожи.

– Что? – не поняла я.

Пушистый тут же яростно фыркнул на меня, и я второй раз за пять минут испытала едва сдерживаемое желание куда-нибудь смыться. Желательно, далеко и желательно – безвозвратно.

– Иди на улицу, – сквозь маленькие, но острые зубки прошипел Сократ в перерыве между ударами металла об металл, выразительно округлив глаз и им же указав озвученное направление.

Я, уже совсем ничего не понимая, просто развернулась и вышла.

Микаэлла двигалась шаг в шаг со мной, очевидно, для того, чтобы не дать мне остановиться посреди торгового ряда, а, подпихивая в спину кулачками, дотолкать в самый конец, туда, где рынок заканчивался и над землей, на фоне густого темно-зеленого горного леса, возвышалось лишь несколько одиноких полусобранных пустых шатров.

– Что, блин, это сейчас такое было? – тут же накинулась на меня Мика с какими-то явными, но мною не понятыми, претензиями.

– А почему ты у меня спрашиваешь? – угрюмо отошла от неё я. – Пойди, у мужика этого спроси.

– Это не мужик, это эльф! – воскликнула Мика таким тоном, словно это всё объясняло.

– А у эльфов что, отсутствует такое понятие, как “гендерная принадлежность”? Или эльф не может быть мужиком? – въедливо поинтересовалась я.

Соседка тут же сбилась с мысли и задумалась.

– Хм, я об этом не думала, – протянула она с сомнением, прикладывая пальцы к подбородку, но тут же вновь стала атаковать меня вопросами: – Я думала, ты человек! Я слышала, как мадам Мелинда говорила старосте факультета, что ко мне вскоре подселят шельму, девчонку из не магического мира, у которой вдруг проявились магические задатки, да такие, что ради неё решили проигнорировать правила – зачислить на обучение уже после начала учебного года и вообще без вступительных испытаний!

– Ну, и? – воздела я глаза к небу, устало выдыхая.

– Что ты такого сделала, что ради тебя старейшее учебное заведение начихало на собственные правила? – решила насесть на меня соседка.

– Ничего я не сделала, и куда там кто и на что чихал я тоже не в курсе, – пробурчала я, складывая руки на груди, но все-таки решила хоть как-то объясниться. – Просто пришла в госте к колдунье, а она взяла и умерла. А её работа досталась мне… вроде как, по умолчанию.

И тут лицо девчонки, которое и так не отличалось красками, побледнело еще сильнее.

– Милена?

– Ты её знала? – настала моя очередь удивляться.

– Да, – погрустнела и разом как-то сникла Мика. – Её многие знали, она была очень хорошей и многим помогла. Её гибель… шокировала всех. Всех нас.

Подумав, она продолжила:

– То есть, ты та человечка, которая должна занять её место?

Я ковырнула носком ботинка землю.

– Я не знаю, Мика. Так говорят… все вокруг как заведенные только об этом и твердят, но у меня есть своя жизнь… точнее… была…

– Да, ситуация….

И мы грустно замолчали, каждая думая о своем.

Пока не появился Сократ.

– Вот вы где! – воскликнул он, выруливая из-за крайней в ряду палатки, где на прилавках лежали непонятные мне разноцветные свертки.

– Почему кузнец принял её за эмпузу? – тут же бросилась к коту Микаэлла, в секунду позабыв о всякой грусти. – Она же человек! Она не может быть эмпузой!

– А я вот теперь уже не уверен, – приближаясь ко мне, промолвил Сократ с какой-то подозрительностью.

– Вот только не начинай, ладно, – предупредила я ушастого. – Тебе лучше других известно, кто я.

– Эльф, наверняка, что-то напутал, – интенсивно замахала в воздухе руками Мика. – Точно! Вы видели, как в его палатке жарко? У кузнеца просто мозги перегрелись от такой температуры!

– Что это такое – эмпуза? – с трудом вставила я. – И почему этот серокожий назвал меня Манирой?

Сократ и Мика переглянулись.

– Манира – это не имя, – едва сдерживая смех, прыснула Микаэлла. – Это обращение. Так эльфы называют маленьких девочек.

– И дев, – с неподражаемой интонацией подхватил Сократ.

И оба молча уставились на меня.

– Я должна углядеть в этом какую-то логику? – со всем имеющимся у меня скепсисом приподняла я бровь.