Буйный бродяга 2013 №1

Она сидела перед настольным компьютером, обложившись со всех сторон редкими томами, заказанными в Институте Сравнительной Истории (трехтомная краткая история рабочего движения Земли, сборник статей, посвященных профсоюзному движению Западной Европы — одного из ключевых исторических регионов, несколько выпусков институтского журнала, и прочее, по мелочи — многое давно уже было переведено в электронный вид, однако Далия была в этом отношении безнадежно старомодна). Прихлебывая тонизирующий напиток «Друг милиционера» (самый дешевый и безопасный стимулятор, разработанный специально для защитников Острова, был ее любимым способом взбодриться уже много лет), председатель пыталась сосредоточиться на непокорном, не желающем обрастать плотью печатного слова тезисе. Процесс письма всегда представал перед ней в виде визуальных образов, вроде обрастающего мясом скелета — еще в те времена, когда она, совсем юная работница гальванического цеха, после двенадцатичасовой смены в ядовитой, медленно убивающей ртутно-свинцовой атмосфере, набирала очередной листок с призывом к солидарности, или с разоблачениями махинаций заводского начальства. Откуда явился этот образ — она уже не помнила. Возможно, от постоянного недоедания, сопряженного с вредными условиями труда. Возможно, это вообще всплыло из далекого детства — воспоминание об отце, свежующем на станке только что забитого горнобега, было одним из самых ранних и ярких впечатлений детства, первым уроком анатомии: под шкурой всегда будет мясо, пусть и не слишком-то вкусное, мясо для бедняков, а а дальше, под мясом — кости. Долгое время она думала, что люди появляются на свет в ходе обратного процесса — готовый скелет обрастает плотью, покрывается сверху кожей, и вот вам новый человек. Узнав правду, была, надо признать, сильно разочарована.

Невидящий взгляд скользил по строчкам на экране, Далия все глубже погружалась мыслями в прошлое. Поэтому, когда раздался звонок, она с трудом подавила приступ раздражения. Ощущения были такие, будто обнаруживаешь, что за тобой подглядывают в душевой, да еще в тот момент, когда ты рассеянно мурлычешь дурацкую песенку из безвкусной дореволюционной музыкальной комедии. Председатель и в самом деле собиралась сегодня основательно и плодотворно поработать. Но, похоже, не выйдет.

Два цикла назад в Саройе местная секция революционного интернационала профсоюзов вступила в блок с объединением старых тред-юнионов. Никто от такого союза удовольствия не получил, однако надвигающийся кризис и приход к власти в стране консерваторов грозил всем. Блок был заключен с согласия международного руководства интернационала. На ругань ультралевых по этому поводу внимания не обращали — в конце концов, Саройя — одна из пяти стран на планете, где компартия и ее профсоюзы были легальны, и легальность эту надо было использовать в полной мере. Начавшаяся вскоре полномасштабная стачка с требованиями отставки консерваторов, изменения конституции и отмены плана «оптимизации экономики» охватила несколько миллионов рабочих, поставив саройское правительство на грань катастрофы. Однако горячие дни многотысячных демонстраций и захватов предприятий закончились неожиданным ударом: боссы «желтых» профсоюзов за спиной своих союзников и собственных секций заключили договор с правительством, ради символических уступок фактически предав бастующих рабочих. И теперь для интернационала речь шла уже не о свержении саройского режима, а о срочной и неотложной помощи своим товарищам, попавшим под каток репрессий осмелевшей полиции, ставшим жертвами локаутов и избирательных увольнений, подвергавшимся погромам со стороны получивших полную свободу действий фашистских банд. Кампания солидарности, разумеется, проходила и на Острове, откуда только и могли саройские рабочие получить существенную помощь. Однако в ходе дискуссии по поводу сложившейся ситуации возникла масса неприятных вопросов как к руководству местной партии, так и к интернационалу. Немногочисленная ультралевая оппозиция Острова (в основном максимал-социалисты и анархисты) не замедлила этим воспользоваться. Но даже большинство активистов Партии понимало, что дежурными проклятиями в адрес оппортунистов здесь не ограничишься. Словом, вал критики по этому поводу был просто неизбежен.И вот теперь на одном из самых передовых предприятий страны, местном Тяжмаше (бывшая «Фабрика промышленных моторов Милона и Войса»), кажется, началось. От большого ума местный цеховой профком внес предложение отработать в пользу жертв локаута на одном из саройских машиностроительных заводов две смены. Однако по форме это выглядело похоже на предложение в духе «давайте ударным трудом исправим чужие ошибки». Разумеется, народ потребовал объяснений, и поскольку добиться их от секретаря не получилось, возникла идея вызвать самого главного по профсоюзам, кто находился в зоне доступа — ее, Далию.