Буйный бродяга 2013 №1

— Нет, позвольте, это же бред! — секретарь цехового профкома чувствовал, что ситуация уходит из-под контроля. Теперь он понимал, что изначально взял неправильный тон. Работать с людьми в провинции было проще, факт. Естественное уважение к начальству хоть и слабенькое, но оставалось. Здесь же у распоследнего вахтера гонора как у десятка дворянских сыновей прошлой эпохи. Как же — соль земли, опора революции. А уж на пришлых вообще волком смотрят — настоящее начальство должно само лет двадцать у станка простоять, на виду у всех, и только тогда ему хоть какая-то вера может быть. А как ему расписывали новую работу? Не народ, а золото, партию уважают, правительству верят, оппозиции на весь завод два десятка человек не наберется. И вот результат — не оппозиция даже мутит воду, а старые и уважаемые активисты.

— Это почему еще бред? — дедушка Мадзи, слесарь с сорокалетним стажем, теперь дорабатывал вахтером на северной проходной, однако считал своим долгом являться на каждое цеховое собрание, где имел насиженное место во втором ряду и неотъемлемое право с этого места вставлять в речь любого оратора острое и меткое словечко. — Ты, мил человек, еще пешком под стол топал, когда к нам, вот в этот самый зал, лично приезжал главкомиссар рабочей обороны, товарищ Тэт. Разворачивал во всю стену карту и отчитывался перед заводом, как и почему генералы обратно горные области отбили, да что надо сделать, чтобы хребет им сломать. И вопросы ему задавали потяжелее, и слова в него летели покрепче. Так что ты не подумай — мы начальства не боимся...

— Оно нас само боится! — крикнул кто-то из глубины зала. Конечно, большая часть сегодняшних рабочих родилась уже после окончания гражданской войны, однако традиции заводчан старой поры, под пулеметным огнем протыкавших самодельными пиками колеса и бензобаки полицейским броневикам, остались.

— Звоните председателю, чего ждать-то? — в углу, где сконцентрировались немногочисленные заводские максимал-социалисты, настроение было определенно приподнятым. — Или у нас уже не рабочая демократия? Или профсоюзный ваш вождь стал вроде барина?

Обычно подобные демарши оппозиционеров вызывали у большинства только раздражение, но не теперь. Секретарь только глубоко вздохнул. В нормальных условиях все его функции были чисто техническими — партийный и профсоюзный актив, хорошо знающий обстановку, был относительно самостоятелен в своей работе. Однако, как бы это бредово ни звучало, сегодня именно он в глазах всего корпуса выглядел ответственным за ошибки профсоюзного руководства на международном уровне. Угу, наверное, и за агрессивные планы эггройской военщины тоже. И за зверства тэйкианской охранки. За ошибки руководства всегда приходится отвечать низовым работникам, увы. Так что — какого черта, собственно? Если здесь считается нормальным взять и выдернуть из кабинета председателя отраслевого координационного совета профсоюзов страны, да поставить под ясные очи раздраженных рабочих — отчего бы и нет?

— Хорошо. Только кто же дожидаться будет? Время позднее, всем домой охота.

— Не беспокойтесь, ради такого дела сейчас еще народ подрулит! — от входа к секретарскому столу пробиралась Нино — крановщица, активистка заводского женсовета и по совместительству — самая большая и колючая заноза в заднице профкома. Секретарь радовался, что ее сегодня не видно — а она уже обзвонила ползавода, еще не зная, какой будет результат у вброшенного для всех неожиданно требования. Собрание превращалось в стихийный общезаводской митинг. И весьма вероятно, что всплывут на нем и другие вопросы, помимо саройского локаута. А там, глядишь, к заводу подтянутся и прочие жители района-коммуны — уровень здешней самоорганизации совершенно зашкаливающий...

Секретарь подавил желание опрокинуть стол, зарычать шипохвостом на окружающих, врезаться головой в стену или сделать еще что-нибудь неподобающее образцовому служащему первого на планете рабочего государства. Вместо этого он молча встал и пошел вызванивать городской координационный комитет.

Этот вечер председатель Далия хотела посвятить научным занятиям. Не потому что конференция интернационала профсоюзов ее никак не касалась, и даже не по причине необходимости закончить статью о саройском локауте. Просто чем больше она занималась сравнительной межмировой историей, чем глубже уходила в изучение классовых обществ Земли, тем отчетливее начинала понимать, насколько же неправилен метод поиска в земной истории готовых ответов на вопросы современности. Так что задуманная статья раскрывала, помимо основной своей темы, очень больной и злободневной, многие на первый взгляд посторонние теоретические моменты, и грозила стать запредельно объемным и уж точно — совсем не газетного формата материалом. Стоило ли вообще приниматься за такое в разгар кризиса в Саройе?