Букелларий

На епископе Григории кожаная шляпа с широкими, обвислыми полями, напоминающая древнегреческий петас. Она была обязательным атрибутом бога Гермеса, который покровительствовал, в числе прочего, красноречию и мошенничеству, так что можно считать, что шляпа и в данном случае на своем месте. Поверх алой туники с длинными рукавами, расширяющимися к запястью, надета кольчуга-безрукавка из мелких колец. Скорее всего, для понтов, потому что бояться здесь епископу, как он наверняка считает, некого. На левой руке кожаный наручь, чтобы сокол не поцарапал. Порты и сапоги темно-красные. На крупе вороного жеребца привязанный к седлу, свернутый, бордовый плащ. Сокольничих трое. Каждый везет по одной крупной пестрой птице с колпаком на голове. В Западной Европе это пока редкое развлечение, завезенное гуннами. Ни римляне, за редчайшим исключением, ни германцы таким баловством не занимались.

Мы с сыном спрятались за толстыми стволами дубов чуть выше зарослей маквиса на склоне невысокого холма. Отряд движется почти на нас, боковое смещение минимальное. Промазать по такой цели трудно. Тем более, с дистанции метров двадцать. Епископ Григорий едет безмятежно. Судя по легкой улыбке, думает о чем-то приятном. Может быть, предвкушает, как проведет время на охоте или после нее. Наверное, у него какие-то планы на вечер, и не догадывается, что через несколько минут умрет, и больше ничего уже не будет. Душа его точно попадет в ад, но не тот, которым грозят церковники. Просто ее будет корчить от боли, когда поймет, как много потеряла, расставшись с этим телом. Епископ Григорий поворачивает голову вправо, от нас, что-то говорит одному из сокольничих.

— Начали, — шепотом приказываю я сыну, который напряженно, будто загипнотизированный, смотрит на цель.

Николай стреляет в голову епископу Григорию. Тот то ли почуял опасность, то случайно совпало, начал поворачивать голову влево. Берберская стрела попала ему в переносицу. Вторая с длинным игольчатым наконечником, который запросто пробивает кольчугу, выпущенная мной — в живот. Мало ли, вдруг мозги, в случае их наличия, никак не влияют на жизнедеятельность жертвы?! Зато дырки в кишках сейчас не лечатся, причем мучаться можно несколько часов.

Следующую стрелу я загоняю в спину командира букеллариев, который проехал мимо нас и не увидел, как гибнет его сеньор. Успеваю завалить еще пару воинов, скакавших за ним, а мой сын — двух, скакавших в арьергарде. На этом мы собирались закончить обстрел и быстренько ретироваться к своим лошадям по проходу, проложенному в зарослях маквиса на противоположном склоне холма. Я предполагал, что букелларии быстро справятся с шоком, спешатся и, прикрываясь щитами, полезут через колючие кусты к тому месту, откуда мы стреляли, чтобы отомстить убийцам. Не тут-то было!

— Мавры! — истошно завопили сразу несколько букеллариев, и авангард понесся вперед, а арьергард развернул коней и поскакал в обратную сторону.

Как будут говорить русские, каков поп, таков и приход.

Такой вариант развития событий я не предполагал, поэтому пришлось прорубать проход к дороге, чтобы собрать трофеи. Мавры не могли оставить такую богатую добычу. Сына отправил ловить лошадей, а сам занялся человеческими телами.

Епископ Григорий еще дышал надсадно. Видимо, мозг таки не самый важный орган у него. Обе глазницы были залиты кровью, натекшей из раны. Я кинжалом нанес удар милосердия — перерезал сонную артерию. Этот мерзавец нагадил мне не сильно, так что сократим его мучения. Стрелу, пробившую череп насквозь, обломал у окровавленного, липкого наконечника, который забрал вместе со второй, вытащенной из живота. Сломанное древко пусть торчит в голове, сообщает, что убили мавры. Затем снял с пальцев четыре золотых перстня с разноцветной яшмой. Этот камень считается защитником от бед и пользуется особой любовью священнослужителей. Добывают его в горах на землях франков. Затем вытряхнул труп из кольчуги, одежды и обуви. Мавр не должен оставить ничего мало-мальски ценного. То же самое проделал с остальными телами, причем двух букеллариев пришлось добить. Упакованное барахлишко привязал к седлам трофейных лошадей, пойманных Николаем, после чего повели их через холм к тому месту, где нас ждали мои подчиненные.

74

В конце осени купцы привезли в Альтдорф известие, что восточные римляне под командованием императора Льва Исавра разбили огромную арабскую армию возле города Акроин. Этот населенный пункт я помнил еще со времен хеттов, потому что аборигены специализировались на разведении опиумного мака, используемого в лечебных целях. По восточно-римской версии сарацин было сто тысяч. Половина полегла, пятую часть взяли в плен. При этом цены на рабов в Константинополе не изменились. Сколько бы ни было арабов в действительности, император Лев Исавр получил с небес, так сказать, подтверждение мандата на правление и проведение иконоборчества. Я же сделал вывод, что мусульмане выдохлись, растратив избыток пассионарной энергии. Они еще повоюют и что-то захватят, но это уже будет по пути вниз.