Букет белых роз (СИ)

Отец. Он не оставил меня одну.

Прижимаясь к нему, я ощутила, как замшевый пиджак приятно трется о кожу щеки. Отец обнимает меня и тихо говорит, что всё будет в порядке.

«Все хорошо…»

Я забываю о дыхании. Забываю…

Заметив железную решетку, мы с отцом разглядели среди накрашенных и вульгарно одетых женщин Грелля.

Господи, как он выглядит… Пьяный, с взъерошенными волосами, и в компании невесть с кем.

В помещении витал дым выкуренных сигарет и чувствовался запах спиртного.

— Вот. Кто из них является вашим знакомым? знакомой?

Я пока что молчала.

…забываю о том, что могу говорить…

Грелль выпил залпом рюмку водки и, поморщившись, обнял двух собеседниц, с трагическим вздохом выдавив:

— У меня невеста — исчадие ада. Всю жизнь сломала, так ещё и командует мной до сих пор. Эта Игра Искусства просто задолбала! Хуже того, я не могу никак получить свободу… Как же мне не повезло, девочки, ой как не повезло!

Все единодушно соглашались с ним, подтверждая кивками.

Я забываю о том, что могу двигаться…

— Девушка, девушка, с вами все в порядке? — Перед моими глазами полицеский щелкал пальцами. — Девушка…

— А… — очнулась я, растерянно смотря по сторонам, но потом поймала на себе обеспокоенный взгляд полицейского и виновато опустила голову, — извините, просто сильно расстроена.

— Не удивительно, — заметил отец.

В виски врезается острая боль, как лезвие катаны.

— Что здесь происходит? — не выдержала я, горячо рассердившись. — Грел… Григорий, объясни мне!

— О! — Аловолосый резко встал со скамейки и, пьяно пошатываясь, приблизился ко мне. — Какие нынче люди пожал… вали… Юли, я так долго ждал тебя. Вот ключи от дома… Извини…

В десяти сантиметрах от его лица: алые волосы пропитались едким запахом сигарет.

— Убери их пока, — повела я рукой, отказываясь от того, чтобы взять собственную вещь. — Мне сейчас абсолютно безразлично твоё внешнее и внутреннее состояние. Меня больше всего огорчило то, что ты не послушался меня. И чем это стало чревато — ты задержан. Ты мне ничего не хочешь сказать?

Но в ответ:

— Виноват не я, виновата она…

— Кто «она»?

Сатклифф выглядел радостным. И был сильно пьян. Весёлый и пьяный. Пьяный и весёлый. Какой же он идиот!

— Не скажу, это секрет.

Запах спиртного ударил по носу. Вцепившись за майку Грелля, я притянула его к себе. Жаль, что нас разделяла решетка. На расстоянии пяти сантиметров друг от друга я осознала, что мне становится только хуже.

— Ты неисправимый, — шепотом ему в губы.

— Как и ты, Юли…

— Не переводи стрелки. Сейчас мы о тебе говорим. Хотя, чему я удивляюсь — рано или поздно это должно было произойти.

В эту минуту для меня существовал только он и никто больше: ни полицейский, ни отец, ни проститутки. Только этот безумец.

Я сняла с него очки, заметив, что белки глаз шинигами были сплошь в красной сетке полопавшихся сосудов. Мои пальцы сжимают слишком сильно, почти с дрожью, ткань синей футболки. Грелль улыбался, в отличие ото всех. На мне надета совсем иная маска чувств и эмоций.

— Если тебя в одночасье выпустят, я припомню тебе всё…

— Дочка, успокойся, сейчас всё разрешится. Пожалуйста, будь сдержанней, — тихо, но строго процедил отец.

— Да-да! — Грелль кивал, касаясь носом моего.

— Эй, дружище! — крикнул кто-то неподалёку.

— Чего? — обернулся через плечо жнец, чья майка была ещё в моих руках.

— А тебя как зовут? Я просто забыла, — вдруг отозвалась одна задержанная, громко смеясь, после чего был слышен всплеск пьяных женских голосов.

— Гриша, — ответил Алый, снова поворачиваясь ко мне, и обдал ледяным дыханием шею. — Юли, детка, забери меня… прошу…

До предела. Боль в висках острее обычной.

— Забрать? — крайне удивилась я с усмешкой на губах. — Если по правде, то тебе за все твои проступки самое место здесь.

К моему уху прикоснулись его влажные губы. Они умоляли гораздо тише:

— Не оставляй меня.

Я злилась, но все-таки сильно переживала за него.

— Я же тебя предупреждала, безумец…

— Так получилось. И я здесь не причём, ещё раз повторюсь!

— Что-то мало верится. Мне бы хотелось знать, кто тогда причём и не врешь ли ты мне.

— Клянусь тебе, Юли, — отчаянно прижал он руку к сердцу, словно собрался вырвать его из груди.

Отец все время наблюдал за этим.

— Так… Сержант, расскажите нам, что произошло.

— Конечно, — сказал мужчина с осанистым видом, — этот молодой человек был очень пьян, когда мы задержали его. И это для нас случай ординарный. Но юноша кричал чьё-то имя… Вам знакома эта особа: Юлия Дементьева?

Звал… меня?

— Как? Кричали на всю улицу чье-то имя?

— Да, — спокойно кивнул мужчина.

— Но ведь… а как же ограбление?

Страж порядка вскинул брови.

— Что, простите?

— Разве они не ограбили ювелирный? — повторила я ещё раз.

— Кто — они?

— Гриша… и две девушки, — показала я рукой на задержанных.

Мужчина поправил козырёк на форменной фуражке, пригляделся ко всем находящимся за решеткой и в один миг поразил меня простым, но неожиданным ответом:

— Нет, к вашему сведению.

— Как? — растеряно смотрела я то на отца, то на сержанта, то на Грелля. — А… а как же новость по телевизору?