Букет белых роз (СИ)

Теперь он скачивал какой-то документ. Зеленая полоска быстро поползла в сторону ста процентов.

Я так и не выпила чай: давно остыл. Пальцы просто стискивали полупустой стакан.

— Папа… Я знаю — ты что-то скрываешь… Скажи мне…

Себастьян никуда не уходил — он стоял, переводил взгляд с отца на меня.

Я больше не слышала стука по клавиатуре — мужские пальцы будто застыли над ней, парализовались. Помолчав, словно не желая мне отвечать, глубоко вздохнув, отец затем поднял голову. В родных глазах больше не жила искра ребячества — потонула в сосредоточенности и строгости лет.

— Ты действительно хочешь знать?

Я выдержала его жестко нахмуренный взгляд.

— Да, хочу.

И тогда отец остановился у этой черты, закрывая крышку ноутбука и откладывая его в сторону.

— Я не хотел тебе говорить… Но это касается твоей матери.

Мои глаза расширились, и я краем заметила, что Себастьян стал недоумевать насчет моего возникшего состояния.

Мама… Воспоминание о ней острой иглой прошло в памяти.

— Как и тебе, мне тоже больно, — мрачно продолжил отец. — Прошли годы, но это ничего не поменяло.

Снова помолчал, как от временной потери голоса.

Отец снял очки и начал протирать из тканью рубашки. На мужчину опустилась тень прошлого, что пронизывала током, возвращала старые шрамы и потери. Невыносимое, как удар по лицу.

— Я узнал, почему она ушла от нас…

Вздрагивая еще раз, теперь я в голове перебирала столько разных семейных пар — теснее союза моих родителей нельзя было найти. Но в чем и чья же вина этого разрыва?

Я ждала его ответа. Мне не было безразлично.

— Скажи мне, папа.

Но, как ни странно, он тянул; тянул, играя на струнах моих и собственных нервов, как мудрый человек, давал мне время, чтобы подготовить к принятию того, что есть.

Начиная складывать из букв долгожданные слова, отец опустил брови на впадины глаз.

— Она попала в секту. Все эти годы она провела там как под гипнозом.

И в этот момент меня словно ударило молнией. В сознании эхом начали плавать эти фразы, жалили своим ядом.

Почти убивали.

— В секте? — От страха стали трястись губы. — Мама?

Я схватила отца за руку, встречаясь с таким же карими, как у меня, глазами.

— Когда ты узнал?

— Коллега, — рассказал отец, — был в Перми и вел репортаж об этом обществе… Среди участников была Наташа. Еще бы чуть-чуть, и ее бы не стало… — Он договаривал, а я чувствовала, что мой пульс не менее девяноста. Почти подбираясь к сотне. — Ее удалось спасти. Недавно провели служебно-розыскную работу. Слава богу, они успели, иначе было бы слишком поздно…

Я не давала отцу отдохнуть, напирала не него новым вопросом, о которого будто бы зависела моя жизнь:

— Мы сможем увидеть ее?

— Ты очень хочешь? — удивился мужчина.

— Сильно… — с дрожью донесла душа. — Мне не хватает ее. Слово от тебя оторвали что-то важное и ты не можешь согреться…

Но все произошло слишком быстро. Ответ отца стал новым путем, решительным содержанием нашего будущего:

— Тогда мы полетим прямым рейсом до Москвы, а там — пересадка.

Родитель не отпускал мою руку, грел, с нежностью гладил теплыми пальцами.

— Мы отправляемся послезавтра.

— Хорошо, пап. — Я сместила взгляд на стоящего около нас демона. — Себастьян, давай вместе собирать вещи.

Он молча поклонился нам, уходя потом в темноту коридора.

— Я при нем не хотел говорить, но, — взговорил шепотом родитель и покивал на дверь, — кто это, дочка?

— Он мой телохранитель…

— Правда? Разве он…

— Не надо об этом, папа, — с улыбкой отрезала я, сжимая его руку.

Грелль

Я помню, как много раз падал в бездну, но только не сегодня. Для меня сделали большое исключение. Приступ похитил меня, но волею судьбы отправил в другое место.

И теперь, исследуя неизвестное взгляду место, я шел бок о бок с Деяном и отличал: он не был полупрозрачным в отличие от меня, но и я не летел над землей, а ходил, как ходят простые люди.

За речкой раскинулся цветущий луг. Там, скрываясь в тени широкой дамской шляпы, в развевающейся от ветра юбке, неизвестная особа водила кистью по холсту, приделанному к мольберту. В океан цветов и зелени падал океан неба, полный белых кораблей.

Засунув руки в карманы, Деян бросил нешуточный взгляд через плечо:

— Тебе еще повезло, что ты просто в обмороке. Было бы намного хуже…

Я помыслил над этим, но ем паче ощущал себя в нереальности. Я не мог предвидеть, что окажусь здесь. Мы шли не останавливаясь.

— Разве я не сошел с ума?

Солнце очертило золотистой каймой его голову, как светозарный нимб. Рыжие волосы жнеца теперь сравнялись с цветом янтаря, касались концами прядей открывающихся на каждом слоге губ.

— Твое безумство остановилось потерей сознания. Поэтому я забрал тебя. - Под ресницами блеснули такие же зеленые глаза. — Скорее всего, ты присоединишься к нам.

Мою душу кольнуло ужасное предчувствие.

— Ты хочешь сказать, что…

— Ты почти на исходе.

Слова, как оскорбление, были подчас нанесены мне прямо в лицо, но даже изреченные добрыми губами, они все равно сжигали в прах надежду.

— Так не может быть. Скажи мне, что это ложь.

Но видный, высокий ростом жнец не льстил моей вере.