Букет белых роз (СИ)

Госпожа снова опустилась и подставила к его губам мужчины второй кубок, из которого дворецкий медленно, по маленьким глоткам, выпивал вино. С краев губ скатились капли, оставляя липкие полосы на коже. Фрэнс почувствовал, что ему стало гораздо лучше.

Велдон посмеивался. Фржнс отчаянно хотел дать отпор, но против магии он был слаб.

— Когда начнется Игра? — невтерпеж спросила Тесса.

У чародея ярким желтым пламенем загорелись глаза, а зрачки сузились до тонких линий.

— Когда каждый из вас погибнет. Как угодно, где угодно и когда угодно. Лишь после этого вы начнете по-настоящему Играть.

— Чудесно! - улыбнулась Тесса.

— Да… — чародей бросил лукавый взгляд в сторону дворецкого, — чудесно.

Фрэнс, тяжело опуская голову, лишь больно закусил нижнюю губу и зажмурил влажные от слез глаза.

***

Генрих не листал сегодня газет - его состояние оставляло желать лучшего.

— Подходящих претендентов для своей дочери я за столько лет найти так и не смог. Это очень печально.

Страницы романа шуршали, периодически заменяли друг друга. Глаза мужчины устали. Пришлось отложить книгу в сторону. Фрэнс, находящийся сзади своего господина, держал за пазухой поднос и не разрешал себе громко вздыхать.

— Хотите еще чаю?

— Не нужно.

— В таком случае, разрешите отклониться.

Только дворецкий собрался покинуть помещение, как строгий голос барона грозно повелел ему:

— Остановись.

Фрэнс в два счёта замер, чувствуя, как достопочтенный господин смотрит ему в спину.

— Хм, а это неплохая идея… — задумчиво сказал барон. — Фрэнс?

— Да, мой господин? — Дворецкий говорил взволнованно и даже не осмелился обернуться через плечо, чтобы не смотреть в глаза Генриху. — Не обессудьте, я приведу себя в порядок. — Он явно думал, что выглядит неопрятно.

Усатый барон вскинул густые, побелевшие с годами брови.

— Хм, а почему бы тебе не стать мужем Тессы?

— Это очень глупо с вашей стороны, господин Бронте. — Дворецкий старался не засмеяться. — Если за семь лет не забыли, то я не причастен к аристократам. Во мне течет крестьянская кровь. Вы запомнили меня еще негодным бродягой. — Он добавил еще один вопрос: - Все изменилось?

Генрих был несгибаем, как японский тростник:

— Притворись сыном моего покойного друга. Это не требует особых усилий. Никто не знает, как выглядит его сын и как его зовут, а ты заменишь его.

— Господин… — Фрэнс чуть опустил голову. — Я не могу.

— Почему ты смеешь отказываться?

— Поймите, я сам не хочу этого.

Браслет сжимался на запястье. Это был знак — не смей сопротивляться. Камни прочно застряли в коже.

— Почему ты скривился? Тебе плохо? — судя по голосу и усмешке, барон Бронте спросил у слуги с большей долей иронии.

— Если хотите, то избавьтесь от меня… Лучше снова оказаться одиноким под дождями и столбами пыли, нежели жить так, как за меня хотят другие.

— Жаль, что ты так наивен, Фрэнс. - Барон покачал головой. - Она любит тебя, и что я могу сделать? Стало быть, тебе нужно быть ее мужем. Ты должен согласиться.

Дворецкий и не заметил, что остался один.

Продолжая неподвижно стоять у выхода из гостиной и не поднимая головы, он сильнее сжал ручки подноса, и если бы ему позволяло положение, то тогда бы мог бросить посуду на пол.

В ярости.

- И как победить эту боль? Как, скажите мне, небеса?

***

Объятый волнением и разными догадками о причине кровавой рвоты свой юной госпожи, Фрэнс быстрым шагом приблизился к выходящему из комнаты лекарю.

- Что с ней?

Врач, продолжая держаться за ручку двери, остановился, глядя на молодого дворецкого. Седой мужчина в круглых очках почесал ногтями окладистую бороду, не зная, с чего бы начать. Но, к сожалению, ничего утешительного резкий приступ Тессы не принес.

- Отравление.

В коридоре на несколько секунд притихли голоса.

- Простите…? — не совсем понял Фрэнс, подняв брови.

- Повторяю: отравление ядом, — как можно разборчивее объяснил он, но голос был такой же надтреснутый.

- Как это случилось? Она не рассказала вам?

Мужчина, уставший и голодный, вздохнул и пожал плечами.

- К сожалению, она отравилась вином. Яд уже проник в ее тело, подходящих противоядий найти практически невозможно. Она пила вино у кого-то?

— Она весь день находилась в поместье, — старался говорить как можно спокойнее Фрэнс.

— В таком случае, хочу вас огорчить, что среди ваших слуг у вас есть злоумышленник. - Всех мгновенно переглянулись. - Извините, господа. И дамы, — кивнул он на женщин. — Сожалею вам.

***

Митчелл, оставшийся наедине с тишиной, ударил кулаком по стене.

— Тебе не терпится начать Игру? — заорал он.

— Думаешь в правильном направлении. — Это был хриплый и низкий голос, принадлежащий невидимому Хозяину Искусства.

— И что теперь? — все так же злился Фрэнс.

Голос смеялся:

— Господин Бронте считает, что отравление — твоих рук дело.

Когда он сказал это, Фрэнс, глядя на стену, вздрогнул и широко открыл глаза.

Послышалось снова:

— Чего и следовало ожидать. К этому я и стремился.

Фрэнс оставался с таким же выражением лица. Застывший взгляд был прикован к одной точке.