Букет из клевера (СИ)

Операция началась. Сибил стояла прямиком за правым плечом доктора, то подавая ему нужные инструменты, то вытирая пот со лба, то подставляя железный лоток, в который мужчина время от времени небрежно сбрасывал острые осколки костей. Крошечные окровавленные кусочки с отвратительным стуком встречались с металлом, каждый раз заставляя девушку вздрагивать. Эта ужасающая операция не шла в сравнение ни с чем, что ей пришлось видеть прежде в госпитале Даунтона. И, вместе с тем, её завораживали уверенные, отточенные движения доктора. По груди мужчины, обтянутой белой тканью, расползлось алое пятно чужой крови, струйки её обагрили белоснежный доселе передник Сибил. Но она теперь ничего не замечала, кроме строгих команд Бэксвелла, блеска нужных инструментов на маленьком столике, тихого бормотания сестры Кэйт, отсчитывающей капли эфира.

Когда всё, наконец, кончилось, ноги каменщика Питера зажали между стальными пластинами и тщательно и туго перебинтовали, вкололи ему ещё морфина и распахнули пошире окна операционной, чтобы окончательно избавиться от паров эфира, Сибил выбралась во дворик госпиталя. Ей так не терпелось надышаться сырым воздухом, что она даже не сменила пропахшего потом и кровью передника.

- Если всё пойдёт, как надо, этот малый всю оставшуюся жизнь будет хромать, если же нет – через несколько дней его ноги придётся отнять. Но мы сегодня потрудились на славу. И вы тоже, мисс Сибил.

Девушка вздрогнула, только после этих слов заприметив прислонившегося к каменной стене доктора. Он несколько раз чиркнул спичкой и наконец раскурил сигарету. С наслаждением затянувшись, он протянул пачку Сибил, но та отрицательно покачала головой.

- Я так и думал. Хотя вы как будто суфражистка**, а они, говорят, любят побаловаться сигаретами.

Она улыбнулась. Сибил не думала, что он интересуется её политическими взглядами.

- Никогда не относила себя к ним. И никогда не курила. Но спасибо.

- Да, мне, правда, трудно представить себе вас с сигаретой, - заметил мужчина, - как и в операционной, признаться. Я думал, вы убежите, испугавшись. А вы не испугались. Но что бы сказали ваши родные, если бы увидели вас сегодня?

Некоторое время девушка молчала. Его слова явственно вызвали в её памяти образы родителей и сестёр, обрывки их разговоров зазвучали в её ушах. Сибил тряхнула головой, прогоняя видение.

- Ну, мама пришла бы в ужас, Мери и Эдит, думаю, не захотели бы даже слушать о том, что я проделала сегодня. Папа был бы до крайности возмущён, а бабушка заявила бы, что настали совсем уж чёрные времена. Да, я точно знаю, всё было бы именно так.

Слушая, как редкие капли влаги ударяются о листья ползущего по стенам плюща, Сибил чувствовала на себе заинтересованный взгляд доктора.

- Но вы здесь, несмотря на всё это, - подытожил он.

- Именно поэтому я здесь.

_____________________________________

* Вице-король – правитель колонии, наделяется неограниченными полномочиями и является прямым наместником наследственного монарха метрополии.

** Суфражистки - участницы движения за предоставление женщинам избирательных прав. Также суфражистки выступали против дискриминации женщин в целом в политической и экономической жизни.

========== Глава 4. ==========

Ревность слепа, милый друг, она не видит очевидного и выдумывает несуществующее.

Александра Маринина «Игра на чужом поле»

Это дежурство выдалось невероятно тяжёлым: три операции, одна за одной, умирающий от истощения ребёнок и его убитая горем мать и, наконец, совершенно неожиданно свалившиеся на них роды. Сибил удалось прикорнуть всего на час, и от этого лишь больше хотелось спать. А впереди её ждала дневная смена – Линда упросила Сибил поработать вместо неё, пока так навещала заболевшую мать в деревне близ Дублина. Девушку буквально шатало от усталости, но она терпела, сцепив зубы и твёрдо решив не проронить ни слова жалобы, которое бы тут же воспринялось, как её слабость; молодой доктор Маккини сжалился над ней и отпустил её домой, сказав, что лучше он будет работать без медсестры, нежели с сестрой, которая буквально засыпает на ходу. В другой день Сибил бы заспорила, восприняв это как оскорбление и наказание, но сейчас у неё только и хватило сил на то, чтобы улыбнуться и поблагодарить его.

В трамвае, несмотря на адский шум, вызванный громогласными пассажирами и дребезжанием металлических колёс о рельсы, она заснула и проехала свою остановку, так что пришлось возвращаться до дома три квартала. Несколько раз на неровных дорогах дублинской окраины Сибил споткнулась и едва не упала. Со вздохом она рассматривала обитые носки туфель: эти были её любимыми, и потом она захватила из дому не так уж много хороших вещей, так что больше она не могла пренебрежительно относиться к ним. Но, когда она вошла в дом, всякая сонливость мигом слетела с неё: в гостиной, мурлыча себе под нос какую-то весёленькую песенку, хозяйничала Кетлин – девушка сразу поняла, что это она.