Букет незабудок

Несложно было сказать, какое из двух этих изображений проецировало истинные желания, разрастающиеся в моей душе. Я отчаянно хотела силы. Иллюзия, что именно она могла подарить мне ключи к свободной жизни, о которой я искренне грезила, стала крепка как никогда. Я сделала шаг вперед, но на мгновение остановилась в нерешительности. Вдруг я все неправильно понимаю и эти отражения лишь ловушка, чтобы в момент слабости поймать меня в плотные сети, из которых назад пути нет? Я хотела было отступить от своей затеи и дать себе время поразмыслить еще, как вдруг удары прекратились, и Каандор, вопреки моим ожиданиям, принялся подбадривать меня, повторяя, что дело осталось за малым. Могла ли я доверять этому существу, про которое почти ничего не знала? Лишь интуитивно я чувствовала связь, которая крепла с каждым разом, стоило темному попутчику материализоваться в реальности, но, вспоминая предостережения Марии, ни в чем не могла быть уверена до конца. Что, если мама ошибается и Каандор – единственный друг, который может у меня быть в этой веренице хаотичных событий, где одно сменяется другим? Хотя бы кто-то должен был оставаться на моей стороне, в то время как мир смыкался вокруг меня, загоняя в угол, как стая волков, желая впиться в теплое мясо и испить сладкую кровь.

При мысли о крови в горле запершило, и я заметила, как сухо было на губах. Немудрено, ведь за весь день я и глотка воды не сделала. Поесть тоже не успела – на безумном ужине двух семей, казалось, у всех нашлись дела поинтереснее. Нужно было положить конец происходящему, прежде чем кто-то пострадает, как бы я ни хотела наказать Владимира за все зло, что доктор принес в этот мир.

«Он заплатит за все, стоит тебе только сделать последний шаг», – прошептал во тьме Каандор, и одно из зеркал будто придвинулось ко мне навстречу, но я все не решалась.

– Скажи, я смогу защитить своих родных, если пройду через него?

«Всех, если поспешишь. Времени осталось мало».

Мне не понравилось, как ловко Каандор включил счетчик времени в безмятежном месте, где не было ничего, кроме меня, пары зеркал и тьмы, но я понимала, что дух прав: если минуты здесь и не ощущались, это не значило, что реальность милостиво замедлила свой бег и остановила развернувшуюся в зале битву. В конце концов, я уже знала, какое из двух зеркал выберу. Не было никакого смысла продолжать здесь стоять.

Рассудительная часть меня придумала еще тысячу и один довод принять судьбу, но неизвестность вызывала холодный озноб. Больше всего я боялась вновь ошибиться. Доверие и открытость миру уже сыграли со мной злую шутку, но не могла же я продолжать торчать на перепутье? Или все же могла?

В следующее мгновение я зажмурилась и шагнула к выбранному зеркалу, не встретив сопротивления. Наоборот, холодная гладь охотно обволакивала меня, а копия чуть повзрослевшей Аси протянула руку навстречу, ожидая прикосновения. Ее губы растянулись в мягкой улыбке. Никогда не замечала, что она у меня такая красивая.

Долгожданный покой окутал сознание. Я чувствовала силу, что исходила от моего двойника, и отчаянно жаждала взрастить внутри себя такую же ради других.

Нет, неправильно. Ради самой себя.

Решение казалось таким правильным и естественным, что я отбросила последние сомнения и вложила свою ладонь в ее.

* * *

Глаза неприятно обожгло ярким светом в обеденном зале, где битва продолжалась и проигравшая сторона была очевидна. Я поняла, откуда ранее слышался треск, когда увидела отца. Точнее, я лишь догадалась, что это Костя, по темной голове волка, которая пришла на смену родному мне лицу. Трансформация не была завершена: все ниже шеи выглядело вполне человеческим. Разве только от водолазки остались одни лохмотья, которые лоскутами покрывали обнаженный торс, что налился силой. Силой, которая теперь принадлежала и мне самой.

Каждая клетка моего тела вибрировала в унисон, беря начало от кончиков пальцев и волной поднимаясь все выше, наполняя меня энергией. Я чувствовала отголоски силы и прежде, но это не шло ни в какое сравнение с эйфорией, обуревавшей меня сейчас. Я посмотрела на свои руки и увидела, как ногти удлиняются и утолщаются, превращаясь в массивные когти. Размяв пальцы, я осмотрела ладони и заметила, что смотрю на вещи не так, как раньше. Непривычно было наблюдать за всем сверху, но, признаться честно, мне нравилось. От самолюбования отвлек звук бьющейся посуды. Это Виолетта, вцепившись в Марию, завалилась вместе с ней на узкий стол раздачи, где еще недавно стояли емкости с ароматным ужином. Еда ошметками была разбросана по полу, а картофелины под тяжестью подошв раздавлены в непривлекательное месиво.