Букет роз

Джаби получил уже свою долю угощения, взял Ибиша за руку и вывел из дома. Только теперь он увидел, что руки у Ибиша пустые.

— Как, ты не принял угощения за «Нуннуни»? — поразился Джаби.

— Пускай они ими подавятся.

— Это нехорошо, Ибиш, это грех. Праздник есть праздник.

Некоторое время они шли молча. Ибиш вновь напомнил про завтрашний день.

— Уговор уговором остается. Ты идешь по правой стороне села, я — по левой.

— Будь покоен! — ответил Джаби.

16

Едва вдали забелел родной дом, как Ибиш заприметил маленькую фигурку. Он догадался — это Сурия вышла его встречать. Бедняжка, она ждет от брата праздничного подарка. Сердце у мальчика больно сжалось. А Сурия, ничего не зная, вприпрыжку подбежала к брату. Она сунула ручонку в его карманы, потом растерянно поглядела на Ибиша, плечики у нее дрогнули, и она, расплакавшись, кинулась в дом. Ибиш тяжело зашагал следом за нею.

Сурия плакала, уткнувшись лицом в колени матери. Фатьма гладила ее, успокаивала и, как показалось Ибишу, встретила его укоризненным взглядом. Ибиш понурился. И зачем только он не принял угощения от Мусы?! После комнат Мусы, празднично освещенных и убранных, Ибиша сильно поразила бедность его собственного жилища, худые, бледные лица сестренок, печаль материнских глаз. Ему вдруг показалось, что все ждут помощи от него. Именно он, Ибиш, должен спасти семью! Даже голые стены, рваная циновка кричали о помощи. Ибиш знал, что день в семье прошел без обеда. Кончились все запасы в доме. Кончились сразу, как это бывает у бедняков. Вчера последний раз сварили суп. В доме нет ни единой луковицы. Отец ушел спозаранку и еще до сих пор не вернулся. «Значит, ничего не достал», — с горечью подумал Ибиш. Это понимали и сестры. Они молча легли, прижавшись друг к другу. Лишь всхлипывания Сурии нарушали гнетущую тишину.

Ибиш, не раздеваясь, прилег на сундук. Ему казалось, что он не заснет. Он смотрел на свое старенькое одеяло с латаным-перелатаным верхом и вспоминал разговор с матерью о покупке нового одеяла. Перед глазами Ибиша вдруг ожили толстопузый, обрюзгший Муса, Фаррух, надменно из-за праздничного стола глядевший на них, детей бедняков, на забаву ему поющих «Нуннуни».

Ибиш тоже протянул руку, ожидая угощения. Муса, брезгливо раздававший свои жалкие подачки, вдруг выругался и решил прогнать оборванцев с праздника. Дети подняли отчаянный крик. Они разбросали сладости и угощение. Ибиш торопливо погасил свечи и, пользуясь темнотой, с наслаждением отлупил Фарруха, такого нарядного и важного. Потом Ибиш бежал, бежал, спасаясь от разъяренного пристава и Мусы. Едва успел он спрятаться в постель, как в дверь резко и властно застучали. «Опять пристав с обыском», — испуганно решает Ибиш. Ему хочется укрыться за широкую спину отца, но отца нет дома. Он, Ибиш, старший, он отвечает за мать и сестер. Бесшумно ступая, Ибиш подошел к двери. По голосу он узнал поселкового лавочника, которому они так задолжали. Лавочник вломился в дверь, сердитый, безобразный.

«С добром ли?» — спрашивает Ибиш.

«Позови отца!» — словно не замечая мальчика, кричит лавочник, не снимая черной новой папахи.

«Отца нет дома. Почему ты нас беспокоишь в такую пору?»

«Ого, беспокою, простите, ага, — с недоброй усмешкой повторяет лавочник. — А когда брали харчи в долг, когда набивали животы, я вас не беспокоил?» — орал толстяк, замахиваясь на мальчика.

«Дядя, не шуми: в доме все спят. Придет отец, с ним и поговоришь».

«Разве увидишь твоего отца дома? Может быть, он и сейчас, как баба, от меня прячется».

Щеки Ибиша розовеют:

«Говорю тебе: его нет дома, поверь».

«Мне деньги нужны, отдайте, я и уйду».

«У нас нет денег, потерпи немного — отдадим».

«Как это у вас нет денег? Сегодня праздник, и рабочим выплатили получку. Пока не истратили, верните долг».

«Дядя, а тебе известно, что отца уволили с работы и он не получил денег?»

«Уволили? Ничего я не знаю, — взъярился лавочник. — Сейчас я пройду в комнату женщин, и если не найду твоего отца, то заберу платок его жены и опозорю его на весь поселок».

Ибиш преградил дорогу:

«Да что я, умер, что ли, чтобы ты мог забрать платок моей матери?»

Лавочник толкает Ибиша, тот падает и больно ушибает руку, но тут же вскакивает и, не помня себя, сбивает с головы лавочника папаху.

«Ну, если ты такой храбрый, поймай меня!» — кричит Ибиш, удирая со всех ног от лавочника.

Неуклюже переваливаясь, пытается догнать его лавочник.

«Какие бесчестные люди и зачем только с ними я связался! — выкрикивает на бегу толстяк. — Старший взял в долг продукты и не отдает деньги, а младший схватил папаху!»

Ибиш, увидев, что лавочник догоняет его, размахнулся, закинул папаху на кладбище и спустил с цепи Алабаша. Лавочник начал отбиваться от наседавшей собаки.

«Будь проклят, слепой шайтан, если я еще приду в этот мазутный домик!» — кричит лавочник, спотыкаясь в поисках своей новой папахи…