Бухарин. Политическая биография. 1888 — 1938

Но если Советская Россия не способна построить регулярную армию, то, доказывал Бухарин, она может создать армию нового типа. Это будут партизанские силы, возникающие «в самом процессе борьбы, в которую постепенно будут втягиваться все большие и большие массы с нашей стороны, — в лагере империалистов, наоборот, будет появляться столько же элементов дальнейшего распада». В начальной стадии мы будем «неизбежно терпеть поражения». Но, продолжал он, даже падение главных городов не может уничтожить революцию. Советская власть не только в Совете Народных Комиссаров, но и в бесчисленных местных организациях рабочих и крестьян. «Если действительно наша власть такого типа, то империалистам ее придется выдирать зубами из каждой фабрики, из каждого завода, из каждого села и деревни. Если наша Советская власть — такая власть, она не погибнет со сдачей Питера, Москвы». Бухарин не оспаривал ленинского аргумента, что русские крестьяне, составляющие самый многочисленный класс, воевать не хотят. Однако, говорил он, крестьянин будет сражаться, когда увидит, что над его недавно приобретенной землей нависла угроза: «Крестьяне будут втягиваться в борьбу, когда будут слышать, видеть, знать, что у них отбирают землю, сапоги, хлеб, — это единственная реальная перспектива». Когда некоторые говорили, что пацифистское настроение крестьянства исключает революционную войну, Бухарин отвечал: «…но этот-то самый мужик и спасет нас…» ^{290}.

Бухаринская концепция нерегулярных партизанских сил, окружающих регулярные войска захватчиков и побеждающих их, отражала его веру в народные основы большевистской революции. Она предвосхищала характер советского сопротивления другой германской армии два десятилетия спустя, партизанский способ действий, который широко распространился потом в других крестьянских странах [19]. Но даже и в 1918 г., хотя позиция Бухарина тогда потерпела поражение, было ясно, что его доводы имеют свои достоинства. В этот момент украинские крестьяне оказывали сопротивление германской армии, объединяясь в партизанские отряды. Да и Брестский мир не принес передышки, на которую надеялся Ленин; в конце концов пришлось наспех сколачивать Красную Армию в ходе военных действий ^{291}. Наконец, победа большевиков в гражданской войне подтвердила коренное предположение Бухарина: крестьянин будет защищать революционное правительство, пока оно гарантирует ему землю.

Пропаганда крестьянской войны, которой руководит пролетариат, но которую в основном ведут крестьяне, представляла новый элемент в мышлении Бухарина. Ранее, в традиционной марксистской манере, он рассматривал крестьянство как общественно отсталый класс, поддержка которого прекратится после того, как революция углубится и вступит в пролетарскую или социалистическую стадию. Сейчас он, видимо, принимал в расчет тот центральный (и противоречащий традиционным взглядам) факт, что в 1917 г. аграрная революция имела равное, если не большее значение, нежели революция в городе. Слова Бухарина, сказанные им в 1918 г. о том, что крестьянство «спасет нас», показывают, что он не забыл о крестьянстве и не пренебрегал ролью этого класса, хотя уже несколько лет спустя он переосмыслит эту роль в рамках общего пересмотра своих взглядов на саму большевистскую революцию.

С ратификацией Брестского договора в начале марта первая стадия существования, «левого коммунизма» подошла к концу. В следующие два месяца разногласия сконцентрировались на внутренних вопросах, поскольку недовольная оппозиция выступила против предложений Ленина сделать более умеренной первоначальную экономическую политику большевистского правительства. Последняя и так была относительно умеренной. Помимо выборочной национализации, были сделаны шаги по устранению несправедливостей в жилищном вопросе и распределении продовольствия, издан закон о 8-часовом рабочем дне, отменена частная собственность на землю и в то же время подтверждены права крестьян занимать и обрабатывать землю. Кроме того, политический радикализм большевиков не оказал поначалу влияния на экономику; партия была еще осмотрительной и в некотором смысле реформистской ^{292}.

Первыми акциями, удачно сочетавшими в себе, с партийной точки зрения, целесообразность и идеологию, были рабочий контроль на промышленных предприятиях и выборочная национализация. Эти акции сразу же, в 1917 г., легализовали захват фабрик, что соответствовало партийному лозунгу «экспроприации экспроприаторов», и нанесли удар по политическому и экономическому сопротивлению большевистскому правительству. Однако к марту 1918 г. эти мероприятия способствовали усилению экономического хаоса и разрухи, вызванных пятью годами войны и революции, и еще более подорвали промышленное производство России.