Буквари и антиквары

Однажды, придя в свою лавку в полусне, Александр взял с полки игрушку – восьмигранный черный деревянный волчок. Вырезал стилосом на мягком дереве по одной букве на каждой грани и аккуратно закрасил углубления красными чернилами. Игрушка стала яркой и нарядной. Он закрутил волчок. И ח ז ו ה ד ג ב א слились в черно-красный узор. Он вышел на улицу, позвал мальчишку, слоняющегося без дела, и дал ему игрушку.

– Покажи ее отцу, – сказал Александр Янай. – Скажи, что я дал. Если он разрешит – играй.

В эту ночь ему удалось проспать несколько часов подряд. Утром, вместо того чтобы открывать свою лавку, Александр пошел к столяру и заказал ему сто одинаковых деревянных волчков. Он вписывал в них красные буквы – на трех волчках помещался весь алеф-бет. Александр сам раздал игрушки детям, не забывая каждому напомнить, что играть в них можно только с разрешения отца.

Он купил хибарку цирюльника и устроил там склад для своей лавки, а дверь в старую кладовку под лестницей замуровал и закрасил. То, что осталось внутри, будет спокойно дожидаться лучших времен. Теперь он снова научился смеяться, а вечером засыпал, как только добирался до своего ложа. Ему снились играющие дети, и во сне он улыбался.

Четырехгрошовый работник

У одного богатого еврея было несколько слуг. И он платил всем по-разному. Однажды раздосадованный Йоселе пришел к хозяину и стал жаловаться: «Я работаю на тебя с рассвета и до ночи, весь день бегаю по твоим поручениям, не знаю отдыха, а ты мне в пятницу даешь четыре гривенника. А Хаим никуда не торопится, ходит со своей тетрадкой, как барин, да еще на других слуг покрикивает, а ты платишь ему три рубля в неделю. Где же здесь справедливость?»

Хозяин посмотрел на него, почесал пальцем затылок и, не отвечая, велел пойти узнать, что за шум за окном.

Йоселе выбежал за дверь, вернулся и сказал, что за окном телеги остановились и возчики галдят.

– Откуда телеги? – спросил хозяин.

Йоселе выскочил на улицу, поговорил с одним из кучеров и моментально вернулся. – Из Черновиц, хозяин!

– А куда едут?

Йоселе выбежал из дома, разузнал и мигом воротился.

– В Житомир!

– А что везут?

Йоселе, не ленясь, побежал за дверь, быстро обернулся и сообщил:

– Овес!

– Почем будут продавать?

Йоселе, не медля, с радостью бросился выполнять поручение. Прибежал, запыхавшись, и ответил:

– По тридцать пять копеек за мешок

– Ну что же, – сказал хозяин, – хорошо! Пойди позови ко мне Хаима.

Пришел Хаим.

– Что там за окном? – спросил хозяин.

– Там обоз, – отвечает Хаим. – Везет из Черновиц в Житомир сто двадцать мешков овса. Собирались продавать по тридцать пять копеек за мешок, но я их убедил, что овес отлично уродился и больше как по тридцать они не выручат, да еще им ехать неделю. Так что мы сторговались, они нам отдали по двадцать шесть. Как раз теперь сгружают. Заодно у нас две бочки меда купили. И как они теперь возвращаются обратно, то бесплатно подвезут тетю Басю до ее больной сестры в Кицмань.

– Так! – сказал хозяин, повернувшись к Йоселе. – Понял, шлемазл? За то я ему и плачу двенадцать рублей в месяц. А ты и есть фир гилдикер мишурес!

Переписка сестер

Письмо из Дюссельдорфа в Майнц

Дорогая Ханна! Как давно мы с тобой не виделись! Как я хочу обнять тебя и выплакать свое горе не чернилами, а слезами. Мне писали, что Арон болен, и понятно, что ты не можешь его оставить, чтобы навестить меня в Дюссельдорфе. И я не могу приехать к тебе даже на короткое время – Самсон тоже плохо себя чувствует. Он потерял покой, почти все наше состояние, и Гарри сводит его в могилу своим непослушанием.