Булат

Мучимый переживаниями, он и не заметил, как отряд взобрался на один холм, обошли стороной другой. Тут, в заросшей густой травой низине, подальше от случайного взгляда, решили устроить привал. Афанасий утирая обильный пот – так выходил из него вчерашний хмель – присел под дерево, привалившись спиной к стволу. Рядом на корточки присел Юсуф.

– Ничего, – подбодрил он купца. – Скоро дойдем уже.

– С чего ты взял? – поднял бровь купец.

– Во-первых, чайки летают, значит, вода недалеко. Во-вторых, принюхайся – водорослями пахнет.

Афанасий честно принюхался, но, кроме крепкого духа основательно употевших мужиков, ноздри его ничего не уловили. Он пожал плечами, предпочитая верить Юсуфу на слово.

– Хорошо, – без особой радости пробормотал Афанасий.

Ему почему-то стало грустно. Умом он понимал, что надо отсюда бежать что есть мочи, но сердце тосковало, противилось. Не так уж плохо ему тут было. Да и удовольствия были вполне реальные, а вот угроза – надуманной и со стороны наговоренной. Как раз тем самым Юсуфом. Да он, паразит, еще и командовать взялся.

Понукаемые хорасанцем мореходы поднялись, вновь построились в цепочку и быстрым шагом двинулись дальше. Часа через два, когда солнце давно уж перевалило зенит, Афанасий почувствовал запах водорослей и морской соли, а вскоре меж деревьями и вовсе замелькала голубая полоска.

Мореходы бросились вперед, не разбирая дороги и вопя от радости. Скатились по невысокому песчаному обрыву с торчащими корнями и прямо в одежде прыгнули в набегающие волны. Запрыгали, как дети, брызгаясь и пытаясь утопить друг друга на мелководье.

Афанасий тоже хотел броситься в воду, но вовремя вспомнил о книжице и мешочках, пусть и пропитанных жиром, но настолько дорогих, что лишний раз подвергать их опасности не стоило. Он опустился на колени у самого прибоя и, зачерпнув ладонями, омыл лицо и шею.

Юсуф в туче брызг выскочил на берег. Навалился на купца, попробовал затащить его в воду, но тот мягко отстранил бывшего толмача. Тот прыгнул снова. Афанасий сгреб его за шиворот и отшвырнул от себя, заставив проехаться задом по песку.

– Ты чего, не рад совсем?! – удивился хорасанец, но совсем не обиделся.

– Рано радоваться, – ответил купец. – Вот на корабль вступим, тогда и можно будет праздновать.

– И то верно, – посерьезнел Юсуф, повернулся к бултыхающимся товарищам. – Эй, хватит плескаться, еще до корабля добраться надо!

– Ты хоть представляешь, в какую сторону двигаться?

– Когда высаживались, утро было, а солнце стояло вот там. Так… Ага… А теперь оно вот где. Значит нам… Туда, – Юсуф махнул рукой вдоль берега.

– Точно? – прищурился Афанасий.

– Как есть. Вдоль воды пойдем или наверх поднимемся и лесом?

– По лесу, конечно, незаметнее, но по берегу быстрее, – рассудил Афанасий. – Я за то, чтоб быстрее.

– Решено. По берегу, так по берегу. Эй, вылезайте уже! – Юсуф снова накинулся на моряков. Те неохотно выбрались из привычной стихии, построились в цепочку и зашагали в указанном Юсуфом направлении.

Пляж то расширялся, то сужался до пары локтей. Несколько раз им пришлось перебираться через завалы из деревьев, упавших в море и выброшенных обратно. Кое-где понадобилось идти по узкой полоске берега между морем и обрывом, по колено заливаемой прибоем, а однажды вообще углубиться в лес, чтобы не утонуть во влажном песке. Но они дошли.

Обогнув очередной изгиб береговой линии, они увидели знакомую бухту, скрытую от ветра длинными скалистыми молами, а посреди нее на зеркальной водной глади казавшуюся с такого расстояния игрушечной таву.

С криками моряки бросились вперед по берегу и… остановились. Наперерез им вышла из кустов стройная черная фигура, кутавшаяся в кусок белой материи.

– Засада! – воскликнул Рахмет, брат Юсуфа, вытаскивая из-за пояса нож с кривым лезвием. – Или приманка. Ну сейчас я ее…

– Стой! – ухватил его за руку Афанасий и силой заставил вернуть клинок обратно. – Не то это.

– А что? Вернее, кто? – подступил к ним Юсуф, сжимая в руке итальянский стилет. Похоже, увел у чернокожего, пока тот спал.

– А вот сейчас узнаем, – пробормотал Афанасий и двинулся к фигуре решительным шагом.

Юсуф пошел следом, опасливо поглядывая на прибрежные кусты. Остальные мореходы сбились в кучу поодаль, ощетинившись разномастными клинками. Те же, кто оружия ночью не добыл, запрыгали по берегу размахивая руками, чтоб привлечь внимание оставшихся на таве.

Чем ближе Афанасий подходил к фигуре в белом, тем больше убеждался, что глаза его не подвели. Это была она. Дочка вождя, та самая. Которую он с пьяных глаз чуть не… Даже вспоминать об этом не хотелось. Но что она делает тут? Зачем явилась? Зачем шла за ними от самой деревни? А может, не за ними, а бросилась наперерез самой короткой тропой? Так опять же, зачем? Теряясь в догадках, Афанасий подошел к девушке, замер, не обращая внимания на лижущие сапоги волны. Стянул с головы шапку, помял в руках. Снова надел на кудлатую голову.

– Ты, это, – промямлил он. – Прости, если что. Не нарочно я. Само как-то вышло. Спьяну.

Девушка пропустила его извинения мимо ушей и сама что-то затараторила в ответ.