Булатов курган

— Эй, Авдотья, ты что отстала? На своем огороде за тобой не угонишься, а тут на других надеешься? — В словах ее прозвучали ядовитые нотки. Кивнув в сторону Бадейкиной, Варвара добавила: — Да я и не заметила… Вот, оказывается, скоро Палашка кончит свой рядок и за твой возьмется. Ей только что сорок стукнуло. Ей можно. А ты, Авдотья, пожить уже успела, недавно за двадцать пять перевалило. Наработалась, уморилась…

Подоткнув за пояс подол юбки, Авдотья начала догонять подруг. Варвара не унималась. Взглянув на тонкую фигуру Нади, опередившую почти всех, она улыбнулась.

— Я и забыла, Надя Земнова за тебя сделает. Ей все под силу: она взрослая, скоро ей семнадцать стукнет, десятилетку кончила. Конечно, ей легче, Авдотья, чем тебе. Она худенькая, поворотливая, ты женщина в теле.

Когда Авдотья сравнялась с другими, Варвара больше ее не тревожила.

От реки к посадкам с двухметровкой через плечо, пошатываясь, поднимался Лавруха.

— Смотри, Палашка! — крикнула Варвара. — Твой-то никак с именин возвращается.

— Ну его к черту! — огрызнулась Бадейкина. — У него каждый день праздник…

Лавруха остановился у крайнего рядка, оперся о двухметровку.

— Не завидую твоему будущему мужу, Надежда, — насмешливо заговорил он. — Ну что это за работа? Ворочаешь тяпкой еле-еле… Разве поживей двигаться сил нет? Если ты и до любви такая охотница, как до дела… Слышишь?

Надя видела, как покраснела, ниже пригнулась к земле Палашка.

Бадейкин, прищурив глаза, покачал головой.

— Н-да-а! Недолго продержится муж возле такой жены. В первую ночь после свадьбы удерет к другой, попроворней.

— Привяжи язык, Осипыч! — строго посмотрела на него Варвара. — Она тебе в дочери под стать, а ты мелешь черт те что!..

— Хе, в дочки! — ухмыльнулся он. — Ты бы видела, как такие детки по берегу по ночам в обнимку ходят. — Бадейкин многозначительно посмотрел на Надю.

Надя выпрямилась, бросила на Бадейкина гневный взгляд.

— Что ты разошелся? Хотя бы жены посовестился. Женщины гнут спину, а он стоит себе языком чешет.

— Такого жеребца в воз запрячь надо, — поддержала ее Авдотья, — да палкой по ребрам погнать, чтобы не ел зря колхозный хлеб.

— Люди из сил выбиваются, а ты зубы скалить, — зашумели женщины. — Стыд потерял!

— Молчите, бабы! — пригрозил Бадейкин. — А то, глядишь, и…

— А ну-ка поворачивай оглобли! — не дав ему договорить, вдруг подскочила к нему Палашка, замахиваясь тяпкой.

— Да ты что? — попятился Лавруха. — Очумела…

— Убирайся, пока жив, пьяная морда!

— Похлеще его! — закричали женщины.

— Не робей, Палашка, поучи, как жить на свете.

Бадейкин нехотя отошел в сторону, облокотился на двухметровку, закурил.

Время клонилось к обеду, когда капуста была окучена. Домой возвращались не торопясь. Оставив далеко позади подруг, впереди всех шли Варвара и Надя.

2

У избы Варвара увидела Кондрата. Он нес из сада огромное бревно. К нему подбежала Надя.

— Папа, что ты делаешь? Надсадишься так, подожди, помогу.

— Не мешай, Надюша. Иди лучше обед готовь.

Варвара догнала Кондрата у калитки.

— Напрасно такие кряжи таскаешь.

Кондрат опустил бревно на землю. Варваре показалось, будто он застыдился своей силы.

— Таскал и потяжелее, — стряхнув с плеча крошки коры, довольно усмехнулся Кондрат.

Варвара поправила выбившуюся из-под платка прядь волос и, как показалось Кондрату, насмешливо прищурилась. Ему это не понравилось. Он обиженно крякнул, взялся за топор. Под ударами бревно загудело, посыпалась щепа.

Варвара засмотрелась на его работу. Она видела, как глубоко вонзается острие топора в дерево, как отлетает щепа за щепой, оставляя за собой гладкую, словно выстроганную рубанком, поверхность.

Кондрат был доволен, что Варвара не уходила, глядела на работу. Чувство обиды к ней прошло так же быстро, как и возникло. Ему хотелось, чтобы она сказала что-нибудь теплое, ласковое.

Он бросил топор, присел рядом.

Варвара знала, на что пойдет это бревно, но все же спросила:

— На матицу?

Он не ответил, а только согласно кивнул.

К избе подошли женщины, расселись на валявшихся бревнах, начали утирать потные лица.

— Что же отстаете? — улыбнулась Варвара.

— За тобой нешто угонишься?..

— Жара-то какая…

Появились плотники.

— Где же Федора потеряли? — спросил Кондрат.

— Не пошел. Грыжа, говорит, схватила.

— Лежит?

— Как бы не так! Бочку мастерит. Звали, звали — ни в какую.

— Хотя бы сообща пробрали, может, помогло бы…

— Да что толку! Тут и мы, и Петька Ладиков с Архипычем старались втолковать. Уперся — ни с места…

Кондрат не раз думал, как ему привлечь к делу Федора Цыплакова. Мастер — цены нет, а вот, поди ты, не заставишь.

— Ну-ка, бабоньки, посторонись! — попросили плотники. И, поплевав на руки, застучали топорами.

— Вы уж постарайтесь, чтобы изба стала не хуже новой, — пошутила Варвара, подбирая в охапку щепу. — Коли молодить, так по-настоящему, чтобы еще лет сорок простояла. Да не забудьте перебрать и другую половину.

— Зачем тебе две избы-то?

— Не хочу жить бобылкой. Замуж собираюсь.

— Кто же твой суженый-ряженый?

— А хоть кто! Вот посватает Федор, назло всем за него выйду. Благо, у него с Маврой нелады.

Плотники дружно засмеялись.