Булатов курган

Но ей никто не отозвался. Она схватила куртку, нагнала, накинула ему на плечи. Но он даже не остановился, не взглянул на нее.

Небо становилось все чище и чище. Блеснули крупные звезды. Слева поднялась черная стена деревьев, а с другой стороны кучерявился кустарник. За лесом всходила луна. Стала отчетливее видна трава под ногами, рубцы от косы.

«Неужели Палашка взболтнула? — задавал себе вопрос Кондрат. — Какой был ей смысл?.. А тут еще Ниловна! К чему все это?»

У края поляны стояла береза — прямая, стройная. Распустив ветви, она тихо шелестела листвой. Кондрат направился к ней, погладил ладонью шероховатый ствол. И долго стоял, ни о чем не думая. Из-за верхушек деревьев, словно из плена, вырвалась луна. Заиграли росы, на суку блеснула коса. Земнов взял ее, подошел к кромке скошенной травы, сделал взмах, другой, третий. Сбоку ложился ровный плотный ряд.

Только под утро он подошел к потухшему костру. Варвара, зарывшись в сено, спала. Осторожно, чтобы не разбудить ее, взял ружье, патронташ, перекинул их через плечо, вытащил из-под куста рюкзак с волчьей шкурой и зашагал к лесу.

Варвара проснулась рано. Ежась от утренней свежести, вышла на луг. От леса до самой березы тянулись ровные ряды скошенной травы. Посмотрела по сторонам, косца нигде не было.

В долине грохнул выстрел, за ним другой. Эхо всполошило птиц.

— Кого это он? — прошептала Варвара.

Припомнив ночной разговор, она почувствовала какую-то досаду на себя.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

1

На крутом пригорке, едва прикрытом прожаренной, ломкой травой, Жбанова поджидала стадо. Над головой висел добела раскаленный шар солнца. Казалось, прикоснись к нему — и на землю огненными нитями посыпятся искры. Воздух, напоенный запахами укропа и мяты, был сухим, прозрачным. Только иногда ветерок доносил с Оки едва уловимую прохладу. Стояла пора налива хлебов.

Деревня будто вымерла. Даже собаки лениво дремали в укромных местах. Обычно в это время люди косили и убирали сено, спешили управиться со всеми мелкими делами, а то вот-вот настанет жатва.

— Хороша погодка, — услышала Анастасия Жбанова позади себя осипший голос Бадейкина. — Самая что ни есть для отдыха.

— Вижу, ты уже наотдыхался, — усмехнулась Жбанова. — Не пришлось бы потом плакать!

— Все пройдет зимой холодной…

Бадейкин стоял в помятой рубахе, взъерошенные волосы сползли на узкий лоб. Лицо распухло, будто его покусали пчелы.

— Видно, тяжело, Лавруш, быть бригадиром? — продолжала язвить Жбанова.

— А ты думала? — не поняв издевки, доверчиво просипел Бадейкин. — Бегаешь целый день, а прок какой? Ботинки, видишь, опять растрепал, а заработал нуль. За починку нечем платить.

— Замотался ты. Надо в правлении премию просить. Хотя бы на похмелку. Палашка небось не дает?

— Без нее обхожусь.

— Вот как! Где же ты берешь?

— Свинья грязи найдет! — И захохотал над своей неумелой шуткой, обдавая собеседницу острым водочным перегаром.

— Как же тебе удается?

— Секрет сельскохозяйственного производства…

Жбанова отвернулась. Вдали чернел Булатов курган. Над ним свесилось темное облако. Из оврага вытекало живым, пестрым ручьем стадо.

— Аль не по сердцу пришелся? — настороженно поднял голову Бадейкин.

— У своей Палашки спроси, она тебе скажет. Я о другом пекусь. Сено до сих пор не завезено. Люди и забыли о нем, а до меня очередь все не доходит.

— Какие люди?.. Ладно, привезем и тебе.

— Пока в копнах сгниет… — Она обиженно опустила голову, заморгала, сдерживая слезы. — Стога метать, так иди передом, а тут жди.

— Привезем, говорю. Приготовь только ребятам это самое, — он щелкнул себя по шее. — Подбросят в два счета.

— Я к этому непривычна.

— А ты не надо — нам больше достанется! Ты только подготовь. Завтра будет твое сено. Пойду Петру скажу, на тракторе притащит.

Жбанова укоризненно посмотрела ему вслед. «Не перевелись добрые люди. Вот тебе и доброта!»

Стадо пригнали. Коровы заняли свои стойла, лениво пережевывая жвачку. У ворот, отмахиваясь хвостом от оводов, Жбанову поджидала Малька.

— Выпучила глаза! — сердито крикнула она на корову. — Избаловалась… Пошла на место…

Малька покосилась на нее, заспешила к привязи.

2

Петр застал Жбанову во дворе. Она только что вернулась с фермы, доила корову. В ведро с шумом ударялись пенистые струйки молока. В узкие щели между бревен, в продолговатые оконца проникали солнечные лучи. Там, где они касались навоза, тучей вились мухи. Рядом, в закутке, повизгивала свинья. В омшанике закудахтали куры. На забор вскочил белый петух, вытянулся, заголосил.

— Чтоб тебе! — замахнулась Жбанова, вставая из-под коровы. — Оглушил, окаянный!

Петух взмахнул крыльями, с криком бросился к воротам. Жбанова снова села под корову.

Петр по-хозяйски осматривал двор. Закуток, где возилась свинья, пошатнулся, дверь едва держалась на полусгнивших веревках, колья и жерди в нем также подопрели. Казалось, толкни их — и обрушатся.

«Руки нужны», — подумал парень.

Подоив корову, подошла хозяйка.

— Плохо у меня? — спросила она. — Без мужика горе. Гвоздя некому прибить. Вот дождусь сына, а там он как хочет.