Булавки и бабочки

—Друзья! Мы собрались здесь, в этот скорбный для каждого из нас час, чтобы проводить в последний путь одну из нас, — однако в голосе Максима было больше сарказма и насмешки, нежели печали и скорби, — ту, которую можно было бы назвать светом в ночи. Она была не только хорошей девочкой, с добрым мягким характером, она также хорошо училась, что тоже является немаловажным достижением. Сейчас этот гроб опустится в могилу и мы больше никогда не увидим всеми нами любимую и уважаемую одноклассницу…

—Имени не называй, — услышал Максим предостерегающий шепот Гробовщика сбоку. Еще он услышал глухой стук, скосив глаза, он увидел, что Настя пытается открыть стеклянную крышку, впрочем безуспешно. Не подавая вида, что он заметил ее попытки Максим продолжил.

—Этот ящик с ее телом навечно упокоится во мраке, но память о ней всегда будет жить в наших сердцах, — стук становился все громче, видимо перспектива навсегда остаться в виде памяти Настю уже не так привлекала, как раньше. А Максим продолжал тем же злорадно-издевательским тоном, хотя большинство «одноклассников» казалось совершенно не замечают этого. Девочки плакали, протирая белыми платочками глаза, а мальчики сочувственно кивали головами, словно действительно провожали в последний путь дорогого им человека.

—Она уйдет, но мы будем вспоминать ее, такой какой она ушла от нас. Прекрасной, независимой и смелой!

Максим уже почти кричал на весь зал, понимая что несет полную чушь.

—И в этот скорбный для нас всех час, мы все же не утратим выдержки и мужества!

Перед гробом в полу появилась дыра, как раз чуть больше размера самого гроба. Дна видно не было. Этакая бездонная яма. Настя уже не на шутку билась в своем «ложе», умирать ей видимо совсем расхотелось. К тому же увидев яму в полу, глаза у Насти расширились от страха. Стук от ее ударов не мог услышать только глухой, но Максим, снова скосив глаза, решил закончить «процедуру».

—Прощай, Настя, мы всегда будем помнить о тебе, — с пафосом сказал он, и с грохотом захлопнул деревянную крышку. Правда он тут же испугался, что слишком перестарался и сразу же поднял тяжелую крышку назад. Прозрачный колпак исчез и Настя буквально выпрыгнула из гроба. Дыра в полу уже успела затянутся, а «зрители» исчезли, остался один только ухмыляющийся Гробовщик.

—Ты… ты…, — Настя не находила слов, стоя перед Максимом, и сжимая кулаки, словно собиралась драться. Она даже не заметила, что стоит перед ним в одной полупрозрачной кружевной ночной рубашке.

—Хотела похорон? — резко спросил Максим, он тоже еще не отошел от своей роли, — пожалуйста, вот так это и выглядит, но тебе будет все равно. А вот потом уже — все. Холмик с надгробной плитой и память, которая долгой не бывает. Смерть не так уж красива, как ты ее себе представляешь.

—Браво, помошничек, — Гробовщик, несколько раз хлопнул в ладоши, и усмехнулся, — с этой задачей ты справился, поздравляю. Но учти все только начинается. Ладно, пошел я, дела знаешь ли, вы уж тут сами разберетесь.

Он быстро вышел из зала, оставив Настю и Максима одних. В зале сразу стало как-то темнее. Придя в себя Настя заметила, в чем она стоит перед мальчиком из ее класса, покраснела, и схватив из гроба простыню, закуталась в нее. Максим же сам был немного смущен и быстро затараторил.

—Если ты тут одежду хочешь сменить, то это просто делается, закрой глаза и представь, себя в той одежде, которую хочешь, только четко представь.

—И все? — не поверила Настя, — так вот запросто?

—Конечно, это Междумирье, здесь свои законы, — закивал Максим.

—Тогда отвернись, — потребовала Настя.

—Ты не поняла, ты голой не останешься, твоя одежда просто преобразуется вот и все, — начал объяснять Максим.

—Нет, — упрямо повторила Настя, и уже просяще добавила, — ну отвернись пожалуйста. Я и так тебя стесняюсь.

—Я лучше глаза закрою, мне тоже в этом похоронном прикиде неуютно, — предложил он.

—Хорошо, — согласилась Настя и они одновременно закрыли глаза. Максим представил свою обычную одежду, в которой пришел сюда. На это ушло всего секунды две. Открыв глаза он обнаружил, что и Настя преобразилась, исчезла простыня и ночная рубашка, теперь она стояла в том, что часто надевала в школу — блузке и джинсах. Она все еще не открывала глаз, хотя преобразование одежды закончилось..

—Готово уже, — сообщил ей Максим. Настя открыла глаза и тщательно осмотрела свою одежду.

—Здорово, — сообщила она, — а я значит теперь так вот любое платье или еще что заказать могу? — с интересом спросила она.

—Можешь, — кивнул Максим, — но нам сейчас о другом думать надо. Времени не так уж и много. Ты помнишь, что с тобой случилось?

Настя сразу осунулась, опустила голову, затем медленно кивнула.