Булавки и приворотное зелье

Просматривая календарь, я выяснила, что следующее новолуние будет 31 октября, на Хеллоуин, то есть через три дня. Сегодня воскресенье, так что у меня были сегодня, завтра и ещё вторник, чтобы успеть подготовить всё к новолунию в среду, когда — вот совпадение! — мы должны снова пройти через портал вместе с Лоис. Мне нужно было действовать быстро!

Я услышала, что к кухне приближается топот маленьких ножек, так что поспешно запихала сборник заклятий под мамину «Книгу скрытого» и вошла на кухню одновременно с Лоис, которая, кстати говоря, всё ещё сосала свою соску. Да-да, я знаю, ей пять, а она до сих пор спит с «сосей» (как мы её называем между собой).

— Лоис, отдай мне соску, — сказала я, протянув руку. Она наградила меня одной из своих проказливых ухмылок и искоса глянула на меня нахальными глазами, при этом вытаскивая соску изо рта.

— Ну что, сделать тебе завтрак, раз уж мама с папой ещё спят?

— Я уже встала, солнышко! — донёсся из коридора мамин голос. — Сейчас я мигом включу духовку, Рози, и сделаю тебе круассаны.

— Ма-а-а-ам, — потихоньку, протяжно позвала я.

— М-м-м-м? — откликнулась она, одновременно щёлкая кнопкой чайника и вынимая из буфета две чашки.

— Ты увидишься с Маркусом на этой неделе, до среды? — Пока я ждала её ответа, на пороге появился папа. Его тёмная тень по-прежнему следовала за ним, скрадывая тёмную тучу над его головой, но я обратила внимание, что она была не так велика, как раньше. Меня по-прежнему немного удручало, что всё осталось как было, но я надеялась на лучшее, потому что теперь знала, как отделаться от Маркуса, и это могло что-то изменить. Мне нужно было узнать, когда мама собирается увидеться с Маркусом, а прямо сейчас я не могла толком расспросить её, потому что очередное упоминание его имени могло расстроить папу. Я подкралась к маме, которая заваривала кофе для них обоих, и прошептала:

— Ты собираешься в ближайшее время увидеться с Маркусом?

Она удивлённо посмотрела на меня:

— Ну да, конечно, солнышко, я завтра увижусь с ним на репетиции. А почему ты спрашиваешь?

— Просто так. Мне интересно, не заглянет ли он к нам, чтобы я могла расспросить его про всякие роли, которые он играл раньше, для моего, э-э-э, моего проекта по английскому про массовую культуру.

Мама искоса посмотрела на меня и покачала головой:

— Рози, какая ты чудная. Я пока не планирую приглашать Маркуса. Думаю, пока с нас хватит, как считаешь? — она мотнула головой в сторону папы, который сидел за кухонным столом и был очень увлечён мультиком про Гадкого Генри.

Как оказалось, мне не стоило волноваться. День прошёл в каком-то странном тумане, между молчаливым папой и тьмой, что окутывала его, — и маминой безалаберной забывчивостью, подсвеченной её аурой, что переливалась от зеленовато-коричневого к тёмному сливовому и делала её кожу слегка блестящей, как от дождя. Дело шло к шести часам вечера, и мама как раз наливала себе и папе напитки («Я не такой уж поклонник всего этого, Рози, но полагаю, что сегодня вечером это может взбодрить папу»), когда раздался звонок в дверь.

Это был Маркус.

Я была готова прямо расцеловать его.

Но, впрочем, не расцеловала.

— Привет, Маркус! — сказала я с жарким восторгом, какой обычно доставался только моим лучшим друзьям. — Заходите! Желаете что-нибудь выпить? Мама с папой как раз взяли себе по напитку.

Мама высунула нос из кухни:

— Кто там, солнышко? О, Маркус! — воскликнула она. Вокруг её туловища начали вспыхивать белые искорки, что, на мой взгляд, было нехорошим признаком. — Какими судьбами?

Маркус шагнул в нашу прихожую с самоуверенностью продавца, который уже выполнил план продаж:

— Прости, что беспокою в выходной, Рэй. Я просто ехал мимо (да неужели? У него изо рта вылетал коричневый дымок) и подумал, что ты, может, захочешь взглянуть, как играли нашу пьесу Дикки и Лиз. Может, не прямо сейчас, а когда мы уже поставим спектакль, но просто на всякий случай, вдруг я забуду отдать тебе диск.

Мама залилась румянцем и взяла у него диск.

— Эм-м, Дикки и Лиз? — переспросила она, а затем взглянула на обложку диска и поправилась, при этом её щёки зарделись ещё пуще: — О, Ричард Бёртон и Лиз Тейлор! Ну конечно, это же их прославленные роли, они замечательно играли в «Кто боится Вирджинии Вулф?»! Спасибо, Маркус, это так любезно с твоей стороны.

Мне нужно было ловить момент:

— Маркус, не желаете ли чего-нибудь выпить?

— Да, хорошо, только очень быстро, если это удобно тебе, Рэй, и твоему замечательному мужу. Я совсем не хочу портить вам вечер. — Снова коричневый дымок.

Мама замялась, бросив быстрый взгляд на дверь гостиной.

— Проходи на кухню, Маркус, я сделаю напитки, а потом мы присоединимся к Джону в гостиной.