Образ отца, знатока истории западных вероисповеданий, вдохновлял писателя во время работы над романом. Булгаков-младший до тонкостей вник в сложнейшие религиозные вопросы Средневековья. Вывод, к которому пришел А.Л. Никитин, ему был хорошо известен. Оттого и путешествует по страницам романа отрезанная голова Берлиоза. В символическом плане издевательства над ней со стороны компании Воланда следует понимать как глумление над самой священной реликвией тамплиеров, связанной с личностью Иоанна Крестителя.
Итак, сочинение Мастера можно назвать «Евангелие тамплиеров». Разумеется, оно противоречит каноническим церковным текстам, но его нельзя назвать и «Евангелием от Дьявола»[7]
. Именно за роман покарает сатана Мастера. Дьявол искушал писателя, в том нет сомнений, но тот не доверил ему своей души. Роман о Пилате написал христианингностик, член «Ордена Света», но не дьяволопоклонник. Он не заслужил тьмы!..Призраки золотых идолов, привидевшиеся Маргарите, являются ей как вестники новой встречи с Воландом. Мастеру уже не надо скрываться и таиться. «Я ничего не боюсь, Марго, — говорит он любимой, — … и не боюся, потому что я уже все испытал». Прошел страх, угасла болезнь, но влюбленные приготовлены в жертву золотым идолам…
Глава 9
О силе и слабости любви
— Что же вам так не нравится в его мыслях?
— Иуду-предателя оправдывал.
— Нет, он только изъяснял его характер.
Аналогии с образом Маргариты, наверное, представляют наибольший интерес для размышлений о двойственной природе любви. С одной стороны, ее хочется сравнить с прекраснейшей из земных женщин — легендарной Еленой Троянской. Она бросает мужа, она образец любви и преданности. С другой… она играет роль Иуды.
Как же совмещаются булгаковское «За мной, читатель! Кто сказал, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви?.. За мной… и я покажу тебе такую любовь!» и евангельское «целованием предаешь ты Сына Человеческого»?
На каждой чаше весов человеческого бытия — любовь: любовь-страсть и любовь-сострадание. От любви-страсти к любви-состраданию человек идет через искушение, но не каждому удается пробиться сквозь тернии собственных желаний и нагромождаемой лжи, и многие несчастные устремляются не к воспитанию чувств, а к самоистреблению.
Как велика любовь прекрасной Маргариты: в ней и страсть, и честолюбие, и нетерпение, и нежность — «она сулила славу она подгоняла его и вот тут-то стала называть Мастером». Эта чудная любовь вмещала в себя мучительную тоску о Мастере и неугасимую ненависть к его гонителям, надежду и веру в будущее соединение. И только ложь Маргариты придавала вину ее любви привкус горечи. Оттого-то Маргарита оставила Мастера в самую страшную ночь его жизни, ушла, заклиная его «не бояться ничего», ушла потому, что «ее ждут, что она покоряется необходимости, что придет завтра». И вернулась, как несчастный Левий Матвей, слишком поздно!
У нее не хватило сил поддержать возлюбленного, она чувствовала себя такой разбитой, так была измучена собственной болью и его страданием, что сама нуждалась в утешении и покое. «Вот как приходится платить за ложь, — говорила она, — я больше не хочу лгать». Забыться хоть на одну ночь, а завтра она придет и — либо они вместе погибнут, либо вместе спасутся.
Предчувствие говорило Маргарите, что Мастер вновь предстанет перед ней, единственный и желанный. Какая сила совершит это чудо соединения — благая или дьявольская — ей было все равно. Она была
«— Как я счастлива, как я счастлива, как я счастлива, что вступила с ним в сделку! О дьявол, дьявол! Придется вам, мой милый, жить с ведьмой».
Невероятною силой своей любви Маргарита извлекает Мастера из тьмы, скрывающей его от всех — и любящих, и ненавидящих, — из спасительной для него палаты дома скорби, в котором божественным провидением защищен он от адских сил. Вот грех Маргариты (Иудин грех) — целованием любви предает она Мастера. «Да! Целованием любви предаем мы тебя. Целованием любви предаем мы тебя на поругание, на истязание, на смерть! Голосом любви скликаем мы палачей из темных нор и ставим крест — и высоко над теменем земли мы поднимаем на кресте любовью распятую любовь» (Л. Андреев. Иуда Искариот).