Булгаков и дьявол. Опасные тайны «Мастера и Маргариты»

Булгаков изобразил Петракова мирно обедающим, при этом он не сделал ни одного выпада против беллетриста, более того, отметил его «свойственную всем писателям наблюдательность». Но Антониде Порфирьевне, жене Петракова — «очень почтенной даме» — досталось по полной. Оборотами «доедающая свиной эскалоп», «даже ложечкой постучала», «изнывая от любопытства», «какие вредные враки» Михаил Афанасьевич создает портрет капризной, невоспитанной и недалекой дамы. Что это? Сатирический гротеск?

Известно, что в 1925 году семьи Леоновых и Булгаковых отдыхали вместе в Коктебеле, в волошинском «Доме поэта». По свидетельству очевидцев, они не сдружились. Во время отдыха Булгаков наблюдал и общался с Татьяной Михайловной Сабашниковой, женой Леонова. Его впечатления той поры, по всей видимости, и стали основой для изображения Антониды Порфирьевны. Добавим к этому, что Леонид Максимович упрямо повторял, что «Мастера и Маргариту» он не читал.

Булгаков, однако, Леонова читал и выделял как достойного писателя. Иначе почему он изобразил его отдельно от всех остальных массолитовцев? Такой чести в романе удостоились еще только двое — Берлиоз и Желдыбин.

Хроникёр Боба Кандалупский — Михаил Кольцов

В ресторане Грибоедова за столик к чете Петраковых подсаживается «потный и взволнованный хроникер Боба Кандалупский». Эта смешная фамилия образована соединением двух слов «кандалы» и «лупа». Оба эти предмета связаны с понятием круга, кольца. Слово «лупа» применительно к персонажу указывает, что он очкарик, а слово «кандалы» предсказывает его будущую судьбу. Исходя из этого, мы предположим, что прототипом Кандалупского стал Михаил Ефимович Кольцов (1898–1940).

Он был самым известным журналистом в СССР, часто выступал с сатирическими материалами, много работал в жанре политического фельетона. С 1934 по 1938 год занимал пост главного редактора сатирического журнала «Крокодил». В Союзе писателей руководил иностранным отделом. Посетил много стран, из них некоторые — нелегально. Во время Гражданской войны в Испании был отправлен туда корреспондентом «Правды» и одновременно как негласный политический представитель властей СССР при республиканском правительстве.

В 1938 году был отозван из Испании и в ночь с 12 на 13 декабря того же года арестован в редакции газеты «Правда». Жена наркома Ежова — Евгения была редактором «Иллюстрированной газеты», и Кольцов, как член редколлегии и главный редактор «Правды», встречался с ней. Однажды нарком Ежов даже принимал Кольцова вместе с Бабелем на своей даче. На очной ставке с Кольцовым теперь уже бывший нарком Ежов показал: «Я понял, что Ежова связана с Кольцовым по шпионской работе в пользу Англии».

Имя Кандалупского — Боб — является уменьшительной английской формой от Роберта, означающего «блестящий от славы». Обвиненный, как английский шпион, Кольцов, действительно, был окружен всенародной славой. В романе Э. Хемингуэя «По ком звонит колокол» он выведен под именем Каркова.

Булгаков последователен. В сатирическом запале он сводит в ресторане Петракова-Леонова с Кандалупским-Кольцовым. Беллетрист, написавший роман о вредителях, дружески беседует с журналистом, которому светят кандалы и расстрел. Жестко, но это как раз и есть отражение сложностей того времени. Не оттого ли Леонов не признавался в чтении «Мастера и Маргариты»?

Писатель Иоганн из Кронштадта — Карл Радек

По мнению Б.В. Соколова, прототипами писателя Иоганна из Кронштадта стали сразу два человека — драматург Всеволод Вишневский и отец Иоанн Кронштадтский. Приведем версию литературоведа, изложенную в «Булгаковской энциклопедии»13: «Вишневский отразился в одном из посетителей ресторана «Дом Грибоедова» — «писателе Иоганне из Кронштадта». Здесь — намек на киносценарии «Мы из Кронштадта» (1933 г.) и «Мы — русский народ» (1937 г.), написанные Вишневским и связывающие драматурга с другим прототипом Иоганна из Кронштадта — известным церковным деятелем и проповедником, причисленным православной церковью к лику святых, о. Иоанном Кронштадтским (И.И. Сергеевым) (1829–1908). О. Иоанн был протоиереем Кронштадтского собора и почетным членом черносотенного «Союза русского народа». В 1882 году он основал Дом трудолюбия в Кронштадте, где были устроены рабочие мастерские, вечерние курсы ручного труда, школа для трехсот детей, библиотека, сиротский приют, народная столовая и другие учреждения для призрения нуждающихся. «Дом Грибоедова» — это пародия на Дом трудолюбия. Народная столовая здесь превратилась в роскошный ресторан. Библиотека в «Доме Грибоедова» блистательно отсутствует — членам МАССОЛИТа она не нужна, ведь коллеги Берлиоза не читатели, а писатели. Вместо же трудовых учреждений Дома трудолюбия в «Доме Грибоедова» располагаются отделения, связанные исключительно с отдыхом и развлечениями: «Рыбно-дачная секция», «Однодневная творческая путевка. Обращаться к М.В. Подложной», <…> и др.».