Булгаков и дьявол. Опасные тайны «Мастера и Маргариты»

У входа в грибоедовский ресторан гражданка «в белых носочках и белом же беретике с хвостиком» спрашивает у посетителей писательские удостоверения. Зовут ее Софья Павловна, точно как героиню «Горя от ума». Она как бы выступает хранительницей «Дома Грибоедова». Коровьев и Бегемот проникают в ведомственный общепит вне правил. Но они не единственные исключения из принятого порядка вещей. Помимо киноактрисы в желтом платье, в ресторане отдыхают также красавица архитектор и режиссер из Ростова. Тем самым обнаруживается абсолютная бесполезность Софьи Павловны в качестве сотрудницы МАССОЛИТа, ответственной за пропускной режим. В аллегорическом смысле это можно интерпретировать как формальное отношение писательского сообщества к наследию классиков.

Амвросий — Демьян Бедный и Фока — Михаил Зощенко

У чугунной решетки Грибоедова происходит интереснейший гастрономический диалог между писателями Амвросием и Фокой:

«Умеешь ты жить, Амвросий! — со вздохом отвечал тощий, запущенный, с карбункулом на шее Фока румяногубому гиганту, золотистоволосому, пышнощекому Амвросию-поэту.

— Никакого уменья особенного у меня нету, — возражал Амвросий, — а обыкновенное желание жить по-человечески. Ты хочешь сказать, Фока, что судачки можно встретить и в «Колизее». <…> Нет, я категорически против «Колизея», — гремел на весь бульвар гастроном Амвросий. — Не уговаривай меня, Фока!

— Я не уговариваю тебя, Амвросий. Дома можно поужинать.

— Слуга покорный, — трубил Амвросий, — представляю себе твою жену, пытающуюся соорудить в кастрюльке в общей кухне дома порционные судачки а натюрель! Ги-ги-ги!..»

Разговор двух проголодавшихся литераторов — прозаическая вариация на тему басни Крылова «Демьянова уха». Там Демьян схожим образом увещевает соседа Фоку:

Потешь же, миленький дружочек!
Вот лещик, потроха, вот стерляди кусочек!
Еще хоть ложечку! Да кланяйся, жена!

В булгаковской импровизации Амвросий играет роль Демьяна, и его прототипом служит соответственно Демьян Бедный. Он возникает в нашей расшифровке второй раз. До того мы соотнесли Демьяна Бедного с поэтом Богохульским, теперь же узнаем имя последнего. Поговорив с Фокой, Амвросий Богохульский пошел в ресторан и, откушав судачков, стал выделывать танцевальные кренделя под музыку джаз-банда. Булгаков, таким образом, выводит поэта в двух эпизодах, но один раз называет его по имени, а второй — по фамилии.

Демьян Бедный любил брать священные для христиан имена и присваивать их вполне заурядным своим персонажам. Булгаков использует обратный прием, присваивая богохульнику имя, которое в России используется как монашеское. В переводе с греческого имя Амвросий означает «бессмертный», «божественный». Оно восходит к названию напитка амброзия, который, по легенде, сохранял греческим богам-олимпийцам вечную молодость. Михаил Афанасьевич изображает Бедного румяногубым, золотистоволосым, пышнощеким гигантом, подобным древнегреческим богам. Это откровенная насмешка над Бедным, который в середине 30-х годов попал в серьезнейшую опалу.

Выражение «Демьянова уха» имеет еще одно значение. Его использовал автор «Послания «евангелисту» Демьяну Бедному», назвав богохульный «Новый завет без изъяна евангелиста Демьяна» Демьяновой ухой. «Послание» в списках ходило по Москве, и Михаил Булгаков, безусловно, был с ним знаком. Говоря о дешевых судачках в «Грибоедове», он вместе с тем характеризовал сочинения Демьяна, его «уху», как дешевую литературную поделку. Народная молва утверждала, что автором «Послания» был Сергей Есенин, и есть основания утверждать, что это именно так[16]. Но тогда, сквозь пелену литературных шифров, совершенно явственно вырисовывается факт душевного сродства Булгакова и Есенина.

Нам осталось еще разобраться с тощим, запущенным Фокой, «с карбункулом на шее». Здесь Булгаков обыгрывает фразу из «Голубой книги» (раздел «Коварство») Михаила Зощенко: «Хирург режет разные язвы и карбункулы на наших скоропортящихся телах, способных каждую минуту загнить и зачервиветь». Шуткой на шутку сатирик отвечает сатирику, наделяя того карбункулом на шее. Несколькими строчками далее Зощенко в своей книге очень определенно говорит о вредности профессии сатирика:

«Единственно, я говорю, профессия тем нехороша, что она не дает много беспечной радости своему владельцу.

Она утомляет ум и зрение. Она вредна и недопустима при малокровии и туберкулезе. А также при колите и язвах желудка ею не следует заниматься.

Она предрасполагает к меланхолии и нарушает обмен веществ. Нервная экзема и сахарное изнурение также иной раз суть прямые следствия этой вредной профессии. Кроме того, она портит характер, ссорит с окружающими и нередко разводит с женами».

Булгаков, будучи медиком, представил сатирика как раз с таким букетом болезней — «тощим и запущенным».