Булочка с изюминкой

— Разумеется. Провожая её, я подозревал, что рано или поздно она вернётся к нам не только в качестве Сигизмундовой тёщи. Отчего-то ты всё время забываешь, что я эмпат; так вот, поверь, эмоции прекрасной ценьоры Варвары просто-таки взрывались, стоило завести при ней речь о тебе. Хотя, конечно, не всё в отношениях зависит от женщины, ты уж тоже постарайся, Крис. Такое сокровище, с детьми-змеемагами, с уникальной наследственностью упускать нельзя. Впрочем, не совсем правильно выразился: просто такую Женщину упускать нельзя.

Они переглянулись: Эрих Мария с хитрой усмешкой, племянник — с облегчением.

Всё же… жениться без предварительного одобрения венценосных дядюшек было бы нехорошо. Ясное дело, он волновался: вдруг они заартачатся? Что, если у них на примете уже есть какая-то новая политически выгодная партия для только что ставшего свободным герцога Авиларского?

Хвала Небесам за всё, что так сложилось. И… Белой Богине, раз уж с самого утра он принялся её поминать.

— Одно мне непонятно, — продолжал Эрих Мария. — Да и Эдвард всю голову сломал, пытаясь решить эту загадку… Объясни мне, ради Небес, если уж ты оказался не так уж и бесплоден, почему не беременели прошлые жёны?

Кристофер Робин хмыкнул. Поманил дядю ближе. И сообщил страшным шёпотом:

— Потому что мы, змеемаги, в неволе не размножаемся!

Глава 23

…То, чем Варвара Пална занималась последующих несколько часов, чрезвычайно напомнило ей привычную инвентаризацию при принятии на работу материально ответственного лица: завскладом, например, или сисадмина. Или нет: пожалуй, управляющего большим жилым комплексом. Даже флер пребывания в сказочном подземелье временно потускнел, уступив место важной, хоть и приземлённой процедуре вступления в наследство.

Теотикана провела её по всем покоям, служебным помещениям, мастерским, кладовым, приёмным залам, парадным и малым… К концу обхода Варя не раз добрым словом помянула магию места, благодаря которой вслед за ними следовали по воздуху солидный кус пергамента, чернильница и шустрое лебяжье перо, без устали сверяющее пояснения богини с перечнем имущества, найденном в кабинете. Предок оказался рачительным хозяином, привыкшим знать, чем владеет, так что было в кого Варваре уродиться с этакой хозяйственной жилкой.

Кстати, из ящика хозяйского письменного стола Теотикана извлекла не только реестр добра, но и горсть полновесных золотых монет вперемешку с цветными камушками, которые, не считая, ссыпала Варе в карман.

— Это тебе на новое дело, чтобы у своего мужчины не просить. А из прабабкиной шкатулки больше ничего продавать не смей: мне и то, что уплыло, теперь призывать придётся… Твои родные просто не знали об истиной ценности наследства, им простительно, а ты — знай, и береги.

Судя по гудящим ногам, отмахать им пришлось километра три-четыре, не меньше. Хоромы, покои, службы, кладовые — всё это сосредотачивалось на верхнем уровне, но существовал ещё, оказывается, и нижний ярус. Вход в него открывался из чудесного каменного сада под галереей и представлял собой, на первый взгляд, широкий бездонный колодец. Приглядевшись к внутренним стенкам, можно было различить широкие углубления-пазы, из которых при приближении Варвары выдвинулись ступени, обросшие перильцами. И вот уже спиралью вниз развернулась удобная винтовая лестница.

— Помни, — предупредила в очередной раз Тео. — Магия Азов-горы настроена на тебя, на Горынычеву кровь, и потом точно также откликнется на твоих детей. Но если ты надумаешь оделить кого-то… — она наморщила лоб, припоминая. — Ах, да, уровнем доступа! то должна привести его к Вратам и мысленно сообщить им о своём решении. Только тогда твоё доверенное лицо сможет попасть и в жилую часть, и сюда

В нижнем ярусе, залёгшем ниже сада метров на тридцать, было намного холоднее. И встречали их здесь уже не комнаты, а настоящие, «дикие» пещеры, гроты, скалистые пероходы — в первозданной, природной красоте, почти не тронутой рукой человека. Лишь в Храме самой Белой Богини был выровнен и отполирован каменный пол и рядом с постаментом её изваяния расположен стол для приношений. На нём до сих пор сверкали букетики каменных подснежников, первоцветов-пролесок и мать-и-мачехи.

— Посещали они меня здесь часто. Значит, когда зашли в последний раз, была весна… — пробормотала Тео, поведя ладонью над нежными топазовыми, бирюзовыми и агатовыми бутонами, тонувшими в малахитовых листьях. — Апрель, или, может, май. И весна затяжная, не зря хозяюшка шубку из сундука схватила, убегая.

— Как же они… потом? — робко спросила Варвара, косясь на статую полуженщины-полузмеи, выточенную из огромной мраморной глыбы. Удивительно, но внешнее сходство было передано до мельчайших черт: не иначе, как Тео сама являлась к ваятелю… — Куда подались? Где жили-выживали?

— Вот это-то я и хочу узнать не меньше твоего. Я ведь пока, в первое своё появление, только с предметов и стен память считала, и знаю не более чем они. Да ещё заглянула в зеркальный Глобус, чтобы понять, много ли из Горынычей на сей момент живо вообще. Мои возможности пока ограничены.