Булочка с изюминкой

День заметно удлинился, домой Варвара Пална возвращалась в слегка наметившихся сумерках. Заинтересованно глянула на незнакомца в детской песочнице, приняв его сперва за молодого папу-энтузиаста, развлекающегося с детьми; но нет, слишком уж, при ближайшем рассмотрении, он чужеродно здесь смотрелся… Чужемирно, пожалуй. Моложавый мужчина её лет, импозантный, в ковбойской шляпе и широком плаще, подозрительно смахивающий на Ван-Хельсинга, увлечённо помогал ребятишкам строить замок, и тот, хоть сотворялся из сухого песка, вопреки всем законам физики вознёсся уже на метр от земли, не рассыпаясь при том. И к тому же щеголял зубчатыми башенками, шпилями, стенами в бойницах, а во дворике строился настоящий донжон. Со знанием дела, однако, попался мастер-песчаник… Незнакомец бегло глянул на Варвару, в приветственном жесте приподнял шляпу, не обращая внимания на струйки песка, ссыпающиеся из рукава, и вернулся к своему занятию, как будто возиться с малышнёй этакому супергерою — вполне обычное дело, не стоящее чужого внимания. Близняшки Штернов и мал мала меньше внуки Варлеев озабоченно затаривали стройматериалом ведёрки и передавали удивительному дяде, согласившемуся с ними поиграть. Мордашки их были серьёзны и сосредоточены.

Восхитительно. Это кто ж к нам такой залетел? Вот всем нутром Варвара почувствовала: иномирянин, точно! А главное — он тоже понял, что его опознали, поздоровался, изящно, с чувством собственного достоинства, как какой-нибудь испанский гранд инкогнито… но даже не соизволит подойти, познакомиться… Или он здесь не один и рассчитывает, что представит его кто-то ещё?

С трудом оторвавшись от занимательного зрелища, Варвара перевела взгляд на лавочку возле подъезда и тихо восхитилась. Ну да, вот и второй… Ещё один гранд. Да в каком цветнике!

Весь командный состав — баба Дуся, баба Таня, баба Клава, баба Липа — восседал в полной боевой готовности. Никаких тебе старых задрипанных пуховиков, донашиваемых за взрослыми внуками: всё новенькое, всё с иголочки, а на бабе Липе даже подаренная Варей шляпка с вуалью и бабочкой из стразов. Тщательно подведённые и выщипанные по моде семидесятых брови, подкрашенные и уложенные в причёски благородные седины… Боже ж мой, да баба Клава — в перчатках! В общем, интеллигентные учительницы и искусствоведы на покое, знатоки человеческих душ и пестуны молодого поколения, а не передовой отряд дворового комитета.

Но самое главное — прямо по центру, между млевшими от удовольствия бабой Липой и бабой Дусей, восседал, сложив руки на набалдашнике монументально установленной перед собой трости, некий весьма и весьма импозантный немолодой ценьор, господин, сударь, или кто-то там ещё, тоже чрезвычайно экзотичной наружности. В старинном, чёрном с серебром камзоле, сидящем на нём так ладно, будто носитель в нём и родился; в башмаках на каблуках, с пряжками, сверкающими бриллиантами, с чёрными с проседью волосами, прихваченными бархатным бантом в стильный во все времена хвост… Граф Калиостро, не иначе. Собственной персоной. Чуть склонив голову, экзотичный гость внимал соседке слева, увлечённо ему докладывающей:

— А я вам говорю, дон, что эта самая Марьянка ведьма и есть! У меня глаз намётан, как погляжу — всё их племя вижу, хоть какой овцой она ни прикинься. Меня не проведёшь!

— Весьма интересно, уважаемая Олимпиада Филипповна, — оживлённо отозвался Калиостро. — А поделитесь секретом, как это вы их различаете, ведьм среди обычных женщин? По ауре? Или просто интуитивно?

— Вот-вот, по этой самой… по ауре, точно! — восхитилась старушенция догадливости гостя. А Варвара аж зажмурилась от неловкости за соседку. Одно дело — фанатеть от всяческих телевизионных битв экстрасенсов, другое — пытаться по ним же и практиковаться… Только людей смешить. Баба Липа же меж тем охотно делилась сокровенным:

— Как гляну — а у неё на головой облако такое красное, с чёрными пятнами… И полыхает, полыхает, особенно когда Марьянка мужика смазливого увидит. Не иначе как привораживает! Истинно говорю вам — ведьма!

— Позвольте вас поправить, драгоценнейшая донна, — неожиданно возразил собеседник. — Красные проблески в ауре — с жёлто-оранжевыми искрами, не так ли? — это ещё не склонность к ведьмовству, но чаще всего — показатель обычной сексуальной неудовлетворённости. Если ваша наблюдаемая — женщина одинокая, как вы говорили ранее, и часто теряющая спутников жизни — что ж, это как раз характерно для особ такого типа. Но не огорчайтесь, выводы, собственно, вы сделали правильно, и ведьма в вашем доме есть, без сомнений. Знаете, кто?

Преображённо-интеллигентные бабульки все, как одна, перетекли в сторожевую стойку. И выдохнули в один голос:

— Кто?

«Калиостро» обворожительно улыбнулся. И наклонился чуть ближе к собеседнице: