Булочка с изюминкой

— Так точно, шеф! — Агент Шесть выпрямился и попытался щёлкнуть каблуками, но тут у него из глаз посыпались искры. В сумраке кладовой он не заметил щётку от швабры, задел ногой — и теперь получил черенком по лбу. И снова пришлось шипеть тайно, не подавая виду.

— От…твезли прямо в морг… Наши люди проследили. Туда почти сразу примчалась королева — ценьора Эстер была её любимицей. Элианор вышла в слезах, через полчаса за телом бывшей герцогини приехал дворцовый катафалк. Куда уж мертвее-то…

— Как знать, — несколько туманно отозвался его шеф. — Король Эдвард не так давно собирался пригласить в столицу некромантов из соседнего мира…

— Мы всё проверили шеф, — затараторил Шесть. Хоть в чём-то он не подвёл! — Порталы с Гайи не открывались последние два месяца, визитов с той стороны не было вообще ничьих! Некромантами здесь и не пахнет!

— Что ж…

— Однако что же делать, шеф? — уже просительно, несколько заискивающе проблеял ассистент. — Выполнение миссии теперь невозможно, да и смысла нет — без герцогини… бывшей герцо…

— Заткнись!

Столько холодного бешенства обрушилось на агента, что у того из оледеневших и онемевших пальцев выскользнул переговорник. От страха ни жив, ни мёртв, он рухнул на колени, нашаривая на полу во мраке средство связи. Но, даже обнаружив, не смог взять: непослушные пальцы скользили по корпусу, не сгибаясь, не захватывая…

Истерично всхлипнув, агент ткнулся лбом рядом с аппаратом.

— Шеф, я тут, извините, технические проблемы…

— Меня не интересуют твои проблемы.

Это убийственно ледяное «ты» прозвучало, как первый удар молотка в гвоздь, забивающий крышку гробика над несчастным, погребаемым заживо секретным агентом. Очень, оказывается, невезучим секретным агентом. Как ни крути — не уследившим за чудо-техникой и фактически провалившим важнейшую операцию.

— Вместе с установкой вы должны были везти несколько первых её образцов, маломощных, демонстрационных. Они уцелели?

— Что? Да, шеф, они не выставлялись в зале, их… — Ассистент, наконец, умудрился кое-как сгрести переговорник, и теперь со скрипом в коленях копошился на полу, пытаясь подняться. — Их, кажется… Да, точно, они пока в нашем мобиле, в грузовом отсеке, даже не распакованы. Их ведь взяли на всякий случай, чтобы дополнить экспозицию.

— Хоть одна из них действует?

— Одна, — выдохнул в трубку агент. — Точно. Одна. На ней ещё пусковое устройство опломбировано, чтобы случайно не…

— Доставь её мне. Немедленно.

Шесть застыл на полу в немыслимой позе, прогнувшись на четвереньках, как павиан.

— Но, шеф…

— Немедленно.

Агент кое-как перевернулся и сел. И впервые в жизни возразил, даже перестав бояться:

— Это же самоубийство, шеф. Первая модель, она бьёт… посылает импульс на двести метров под землю… Прямо под ноги, иначе никак! Она ещё без дистанционного управления! Тот, кто её запустит, окажется в самом эпицентре, потому что резонанс не отсрочен, а срабатывает тотчас! Или… вы хотите, чтобы я…

— Просто. Доставь. Мне. Эту. Штуку. И быстро, чтобы успеть вернуться к своей группе, к её отъезду. Опоздаешь — привлечёшь внимание властей, и тогда уж точно я заставлю тебя снять эту Барлогову пломбу самому, зубами. Понял? Поторапливайся. Всё.

… Прошло минут пять, но агент Шесть всё ещё сидел на невидимом во мраке полу и, похоже, бредил, потому что шёпотом звал маму, мамочку. Потом он как-то пришёл в себя, сумел подняться на ноги, снова заработал по лбу ручкой от швабры, и от этого окончательно прочухался…

Не он. Он не будет нажимать кнопку. Он должен успеть к отъезду. А кнопку нажмёт не он. Надо только поторопиться.

Не он…

И, пошатываясь, побрёл искать выход, собирая растерянные где-то ошмётки памяти, соображения и воли.

Глава 17

…Бал!

Юные Авиларские девы, как и их молодые матери, либо уже немолодые почтенные матроны-тётушки — все с одинаковым рвением застывали у зеркал, выискивая несуществующие огрехи в туалетах, подбирая драгоценности, принимая фотогеничные позы, отрабатывая улыбки. Попадание в высшее общество, как таковое, их не особо будоражило: они сами принадлежали к элите элит и вдосталь насмотрелись на себе подобных. Но уже давно королевская семья не устраивала грандиозные балы и празднества, ограничиваясь, в основном, приватными вечеринками, на которые-то и пресса, если допускалась, то лишь из политических соображений: дабы столица убедилась, что в Семье покой и гармония, как и полагается… Если на подобные рауты собиралось человек двести-триста — то и хорошо; а ведь в былые времена в Большом бальном зале собиралось до трёх тысяч гостей!

А теперь, похоже, старые традиции возвращались. Пусть не в прежних масштабах, но лиха беда начало…

Помимо родственников и друзей Семьи, приглашения облетели знатнейших аристократов, а также финансистов, военных, промышленников, коммерсантов… Не обошли вниманием представителей наук и искусств. Одним словом — Ремардини в очередной раз доказывали, что ценят в своих подданных не только титулы и родословные, но и умение трудиться на благо себя и отечества, на какой бы почве не произрастали таланты, данные от рождения.