Булочка с изюминкой

…А потом вдруг сон пропал. Он не смог больше лежать, ибо одно дело — засыпать рядом с любимой, и другое — бодрствовать, когда тело недвусмысленно заявляет о самом могучем и благородном желании ласки. Пришлось высунуть нос из палатки, пройтись, чтобы отвлечься; взбодрить себя купанием и, спасаясь от предутренней прохлады, потянуться к штанам. Как раз вовремя, чтобы перехватить переговорник, пока тот не заорал на всю округу.

— Ты как, мой мальчик? — устало спросил Эрих Мария. — Мне сказали — ты в хорошем спокойном месте. Молодец. Готов слушать?

Глава 23

Королевский советник и брат не любил делиться секретами, да и не положено было при такой-то службе. Но племянник, единственный сын Анны, заменившей когда-то осиротевшим принцам Ремардини мать, Анны, с лёгким сердцем оставившей регентство, несмотря на безумную популярность в народе, Анны, горячо любимой сестры — имел право знать о содержании недавно завершившейся в Башне беседы.

Возможно, потом, если понадобится, он ещё перечитает в протоколах самописцев, всё заново: не упустил ли чего? Но пока что профессиональная память без труда восстанавливала цельную картину.

… - Вам не понять…

Тот, кто был когда-то капитаном гвардии Йореком Эспозито и недавно бушевал средь бальной залы, нынче превратился в апатичное безвольное существо, вызывающее жалость. Выдавив, наконец, после долгого молчания и манипуляций над собой дона Теймура первую фразу, он непроизвольно потёр грудь. Хоть под наложенной повязкой, скрытой накинутым мундиром, уже нечему было болеть, но, должно быть, извлечение алмазной пули показалось неприятным даже неживому. Или этот жест — привычка, ещё прижизненная? Возможно, у кутилы, игрока и ловеласа Йорека в последние годы начала-таки сбоить, пошаливать сердечная мышца, оттого-то рука и тянулась непроизвольно к сердцу.

— Вам не понять…

Он вздохнул почти по человечески, помрачнев, опустив долу глаза, полыхающие чёрным.

Панорамные окна башенного кабинета Эриха Марии Ремардини не пропускали ни лунного, ни звёздного света. За ними вообще ничего невозможно было разглядеть. Кабинет полностью укутало магической защитой.

Дону Теймуру удалось, по его же выражению, «перехватить поводок», и теперь, заверив Главу безопасности и его помощников, что лич абсолютно безвреден и находится под его контролем, он обустроился неподалёку от камина, возложив вытянутые ноги на скамеечку и хладнокровно раскуривая сигару, всем видом демонстрируя, что ему абсолютно не интересны чужие тайны.

Капитана Йорека усадили в особое кресло. Вроде бы ничем не отличающееся от остальных, но ни один посетитель не мог покинуть его без разрешения гостеприимного хозяина. Который, кстати, словно решив избежать официоза, уселся не на своё место за внушительным столом, а в свободное кресло напротив… гхм… гостя.

— А вы попробуйте объяснить, — мягко сказал он. — Видите ли, Йорек… Я ведь всегда относился к вам неплохо. Сказать откровенно — даже досадовал: такой незаурядный молодой человек, не растерявший способностей, умудрившийся, несмотря на приютское прошлое, пробиться в гвардию, стать довольно-таки толковым офицером… И так бездарно спускать отпущенное судьбой и жизнью время на какую-то ерунду — пустяки, интрижки, загулы. Скажите, вы-то сами не тяготились таким пустопорожним существованием? Впрочем, кто я такой, чтобы осуждать? Я всего лишь констатирую факт: у меня нет против вас предубеждённости. К тому же, я неплохой психолог, и, напомню, эмпат, и до сих пор не чувствую ни враждебности с вашей стороны, ни злобы. Ненависть была, да. Тогда, на балу, в зале, когда вы пытались погубить множество невинных, разверзнув под ними землю.

Бледное лицо бывшего капитана позеленело ещё больше. Он отвернулся. Эрих Мария покачал головой:

— Вот видите, сейчас-то вам жутко и стыдно. А в тот момент вы ненавидели истово, но… не сами. Это был явно чужой посыл. Чей? Вашего отца?

Лич вздрогнул. Пробормотал, глядя в пол.

— Мой отец давно умер.

— Теперь вы можете о нём говорить, — вмешался со своего места дон Теймур, не поворачивая головы. — Все запреты, касаемые личности вашего бывшего Хозяина, я снял.

— Да, граф Ногарола до недавнего времени считался мёртвым, — кивнул Ремардини. — Но год назад к нам обратились представители Тёмного Клана с Гайи. Им стало известно о самозванце, под личиной прирождённого некроманта творящем различные безобразия в нашем мире. Своими аферами этот дилетант, обучившийся основам у изгнанного из Клана магистра, бросал тень на Тёмных магов. Мы помогли им в розыске. Догадываетесь, кого мы нашли? Вашего отца, собственной персоной. Он не рассказывал вам об этой части своей биографии? Вряд ли. Впрочем, очевидно, кое-чем поделился, надо же было как-то объяснить свои необычные способности перед тем, как… Думаю, он вас не завербовал. Просто попросил о возможной помощи, а вы не смогли отказать. И дали согласие вместе с толикой своей крови, как я полагаю… Поскольку лич вашего типа может быть поднят лишь с помощью собственной живой крови и прижизненном на то разрешении.

Дон Теймур кивнул. Пыхнул сигарой.