Булочка с изюминкой

Диана была одной из лучших выпускниц медицинской академии. Её, как будущее светило науки, да и как члена королевской семьи — к тому времени она уже стала счастливой герцогиней Ремардини — ожидало блестящее будущее в новейшем научно-медицинском центре столицы. Но когда в некоем провинциальном городишке людей стала сотнями выкашивать синяя оспа — она каким-то чудом умудрилась пробраться в группу, направленную на ликвидацию эпидемии. Добровольцем, по студенческому билету, где значилась ещё под девичьей фамилией, и приложила справку о наличии антител в крови — она переболела оспой в детстве. Считается, что эта болезнь даёт стойкий иммунитет. Но Диана не учла, что после экспериментов вирус может мутировать.

— Заболела? Подставилась? — охнула Варвара.

— Да.

Эрих помолчал.

— Разумеется, Кристофер нашёл её, прорвавшись через все санитарные заграждения. Только слишком поздно. Он похоронил её там же — все тела непременно кремировались на месте, а сам угодил в госпиталь на следующий день. И лишь на годовщину её смерти признался, что она погибла, будучи на втором месяце. Может, и сама не знала, иначе побереглась бы. Но маг всегда почувствует своего ребёнка, помните, я вам говорил об их особенностях? Вот и он… почувствовал. А вскоре, после очередного медицинского обследования, обязательного для всех членов королевского семейства, врачи признали его бесплодным. Тогда многим, даже легко переболевшим, достался именно этот довесок от вируса на всю оставшуюся жизнь. Так-то, Варвара Павловна.

— А что же… остальные женщины? Зачем он потом женился? Вы говорили, что у него было несколько жён?

— Вы же взрослая женщина, и понимаете, увы, что порой в браке, особенно в политическом, от мужчины требуется быть всего лишь… производителем. У Кристофера уникальный набор генов, из-за которых он…

— Какой-то там исключительный маг, я помню.

Варя отмахнулась

— Можете не продолжать.

Закручинившись, по-бабьи подперла щеку ладонью.

— Господи, и как при такой жизни он смог… Сколько, говорите, было у него таких… заказных жён? Три? Это вместе с той сушёной селёдкой, что пыталась на меня наехать? Как же он при такой сволочной жизни с навязанными бабами сумел остаться таким… искромётным, таким лучащимся весельем… Удивительно. В первые минуты так и думаешь, что перед тобой великовозрастный балбес, а потом глядишь — нет, битый жизнью; битый, просто неподдающийся.

— Как вы это верно подметили, — кивнул Эрих Мария. — Неподдающийся балбес. Именно это сочетание меня в нём всегда умиляло. Однако не отпугнул ли я вас своими рассказами об этом чуде природы? Что вы думаете о возможном развитии ваших отношений? Вы уж простите, что спрашиваю так вот, напрямик, но все мы тут люди зрелые, и то, над чем в юности ломали головы годами, нынче решаем порой походя или за полчаса. Судьба моего племянника мне небезразлична.

…А дальше слово за слово — и Варвара услышала полусмешной-полупечальный рассказ об условии непременных трёх женитьб королевского племянника, о его неудачных попытках получить наследника. Судя по всему, не так уж рьяно его светлость и старался, хоть поговаривали (тут безопасник пожал плечами) о некоторых интрижках на стороне, но были ли то пустые слухи или на самом деле что-то существенное — толком никто сказать не мог. Пофлиртовать, особенно с хорошенькими и пышными девушками — а об этой его слабости в свете давно знали и беззлобно посмеивались — это он любил, и никогда не упускал случая; но вот быть застигнутым на горячем, или пойманным в чужой постели — этого не могли отследить даже самые беззастенчивые и беспринципные журналисты.

— И то хорошо, — вздохнула Варя. — Даже если и было что — свою честь блюдёт, и честь дамы, кстати; а меньше знаешь — крепче спишь… Вот что я вам скажу, дорогой мой родственник…

Прищурившись, глянула, как играет солнце в переливающихся неподалёку ленивых морских волнах.

— Что будет, то и будет. Форсировать события не хочу, прятаться от судьбы — тоже, и то, и другое глупо. Я говорила, что у меня на всё — про всё в вашем мире три дня? Так вот: осталось два, и ничего не поменялось. Погощу немного, с вашей страшной Элианор познакомлюсь…

В притворном ужасе Эрих Мария возвёл глаза к небу.

— Драгоценная моя, только не проговоритесь, что это я о ней всего наболтал!

— Да и говорить не надо, кто ж в вашем королевстве больше всех обо всех знает? Конечно, вы… Так вот, нагряну сюда через месяц, как раз к Светочкиному возвращению. Тогда и посмотрим, потянет нас на старое, или мы просто поулыбаемся при встрече и вспомним о приятном. Такое тоже бывает.

— Месяц? — выразительно глянул безопасник. — Выдержите?

— Так мы не девочка с мальчиком, чтобы от гормонов на стенку лезть. Большие уже. Чувства, говорят, как и вино: если качественные, то время им только на пользу… Не морочьте себе голову, Эрих. Что будет, то и будет.

Он достал из кармана коробочку в синем бархатном футляре. Водрузил на стол.

— Это вам. Взгляните. И учитывайте: как говорят во многих ваших фильмах, это не то, о чём вы думаете.

— Да? — Варя скептически глянула на вроде бы подарок. — Не то?