Бумага и огонь

– Скрывательница Холт не ребенок. Она юная женщина с огромным потенциалом, который в один прекрасный день может оказаться столь же важным, если не важнее, чем потенциал твоей матери. В лучших интересах Железной башни…

– Свести ее с подходящим кандидатом, чтобы получить детей? О, разумеется. Я знаю эту игру. Я вырос с матерью, которая ненавидела даже смотреть в сторону моего отца, а он ненавидел ее в ответ. Странно, не так ли, что ваши насильственные методы скрещивания приводят лишь к новым поколениям скрывателей, которые гораздо слабее предыдущих? Как будто заставлять людей быть вместе без любви и вовсе не работает!

– Ты ничего не знаешь…

– Будучи одним из ваших самых заметных провальных проектов, я бы сказал, я знаю все, – холодно ответил Вульф. – Проваливай, Григорий. Морган остается с нами.

Джесс поднялся на ноги. Он ничего не сказал и ничего не сделал, просто поднялся. И Халила тоже встала. А за ней и Томас. И Санти. Вульф продолжал неподвижно стоять с напускным спокойствием на лице.

Доминик наконец-таки поднял голову, и облегчение на его лице нельзя было не заметить.

– Как глупо вы пользуетесь нашим гостеприимством, – сказал Григорий. – Мы предоставили вам безопасное место. Защиту. Позаботились о пострадавших. А вы тычете всем этим нам в лицо, и ради чего? Вы не сможете оставить Морган себе. Она принадлежит нам. Она принадлежит Железной башне и Библиотеке.

– Она никому не принадлежит. Давайте будем честны: девушка вправе сделать собственный выбор, по крайней мере, пока она с нами. Если моя мать будет против, скажите ей прийти сюда лично. Я не слушаюсь приказов напыщенных лакеев.

Лицо Григория жутко покраснело.

– Как пожелаешь, – сказал он, – профессор Вульф.

Он пошел прочь к своему столику, и его гнев было видно в каждом резком движении, когда он демонстративно повернулся к ним всем спиной. Джесс не собирался тоже отворачиваться. Он не доверял Григорию и не был уверен, что тот не воткнет им нож в спину.

Доминик, однако, все еще стоял рядом. Юноша выглядел напуганным, как кролик, но, прежде чем уйти, все же выдавил из себя:

– Прости, Морган, – а потом он поспешил обратно к своему столику.

Что ж, получается, не каждый в Железной башне был самоуверенным и надменным, как Роза.

– Морган? – Халила опустилась обратно на свой стул и протянула Морган руку. – Они ведь не заставляли тебя…

– Пока нет, – сказала Морган. – Спасибо вам, профессор Вульф.

Вульф расправил салфетку и постелил себе на колени.

– Не надо меня благодарить, – сказал он. – Я сделал все это ради того, чтобы позлить Григория.

– Смотрите в оба, – сказала Морган. – Он настоящая гадюка.

– На меня конкретно его яд не действует. Мы знаем друг друга с детства, и он на пять лет старше меня. Можешь представить, как это повлияло на его любовь к жестокости.

Морган вздрогнула.

– Мне не хочется представлять, – сказала она. – И все равно спасибо, неважно, ради чего вы все это сделали.

Профессор Вульф пожал плечами, как будто это было неважно. А затем принесли еду, и Джесс оказался приятно удивлен, обнаружив, что ростбиф с картофельным пюре были не хуже, чем на воскресном ужине у него дома – одной из немногих приятных вещей, какие он мог припомнить о своем детстве. Ему даже положили зеленый горошек. На какое-то время все замолчали, увлекшись едой. Томасу додумались положить двойную порцию, и он все съел с такой скоростью, что Джесс даже забеспокоился на мгновение: а что, если желудок юного немца не готов к такому внезапному и большому количеству еды? Однако Томас выглядел довольным, и это все, что по-настоящему имело сейчас значение.

– Глен! – Томас резко опустил вилку, когда уже доедал вторую порцию огромного шницеля, и повернулся к остальным. – А что будет есть Глен? Ее можно навестить?

– Можешь спросить, – сказал Вульф. – Больничный этаж прямо под нами.

– Суп, – сказал Томас. – Я принесу ей суп. – Никого больше не дожидаясь, он поднялся и остановил проходящего мимо официанта, попросив тарелку супа, а потом быстро ушел вместе с ним. Санти, который уже поел, откинулся на спинку стула и проследил за Томасом взглядом.

– Он быстро восстанавливается, – сказал Санти.

– Да, – согласился Вульф. Однако не выглядел довольным. – Похоже на то.

Они обменялись взглядом – многозначительным, как понял Джесс.

– Томас сильный, – сказал он тогда, это скорее был импульс заступиться за друга, чем желание поддержать беседу.

Санти вздохнул.

– Он бы и не выжил, если бы не был сильным, – сказал Санти. – Однако сила не может отогнать тьму, и одному в незнакомом месте ему лучше не оставаться. Иди. Сходи с ним.

Джесс не стал сомневаться, сразу согласившись. И отправился на больничный этаж.

На этаже вместо отдельных комнат было просто открытое пространство, разделенное на секции шторками, скрывающими одного пациента от всех других. Большинство шторок были собраны и завязаны, а кровати пусты. Дежурный врач поднялась со своего места и внимательно посмотрела на Джесса, когда он вошел, а затем кивнула в сторону одной из опущенных шторок.