Бумага и огонь

В следующую секунду Джесс вспомнил, что только что произошло, и его охватил страх. Он что, один здесь? А если остальные потерялись в той жуткой, воющей тьме? Однако вскоре Джесс услышал шорохи какого-то движения, стон, звон, чей-то кашель – с разных сторон во мраке.

Он услышал, как шепчет Морган:

– Джесс?

Он протянул руку в сторону ее голоса. Однако рука промахнулась и ударилась о влажный камень, и пришлось делать новую попытку. Во второй раз его пальцы прикоснулись к ткани с чем-то твердым под ней. Сумка. Сумка с книгами. Джесс перекатился на бок, и каждая мышца его тела заныла от боли, однако он все-таки сумел проползти пару футов. Теперь он дотянулся до Морган. До ее руки.

– Джесс?

– Я здесь, – хрипло прошептал он. Во рту стоял жуткий привкус, напоминающий канализацию, и Джессу очень хотелось умыться свежей водой. – Все в порядке?

Морган расплакалась, прижавшись к Джессу и заключив его в объятия, и он обнял ее в ответ. Джесс не знал, кто из них дрожал сильнее, но это не имело значения. Все они стали свидетелями настолько жутких событий, что вряд ли когда-либо смогут все это забыть.

«Столько знаний утеряно. Матери Вульфа больше нет. Сколько всего мы потеряли».

Кто-то поднялся, запнувшись во тьме, а затем упал.

– Scheisse![35] – Томас. Томас жив. – Джесс? Джесс! – Его голос звучал напуганным. Конечно, он напуган. Оказавшись снова один во тьме.

– Я здесь, – выдохнул Джесс. Он отпустил Морган, хотя и продолжил держать ее за руку. – Томас?

– Здесь, – тихонько ответил тот. – Я на что-то упал.

Джесс достал из-за пояса фонарик, встряхнул его, чтобы зажечь, и вытянул руку, озираясь. Томас сидел, раскинув ноги, на влажном бетонном полу. Как оказалось, запнулся он о гору полных сумок и рюкзаков.

«Книги. Книги из Черного архива».

Последние, что выжили. Уцелевшие.

– Не переживай, – сказала Морган и присела рядом с Томасом, успокаивающе положив руку ему на спину. – Мы здесь. С нами все в порядке. – Она испуганно подняла глаза на Джесса с немым вопросом. – Верно?

Джесс не знал, что ответить, поэтому позвал остальных:

– Халила? Глен?

– Я здесь, – проворчала Глен, и Халила тоже отозвалась через несколько секунд.

– И я здесь, – очень тихо откликнулся Дарио. Джесс повернул фонарик и увидел испанца, дрожащего у стены. Свет отбрасывал странные блики на его глаза.

Слезы.

– Джесс, Джесс, прекрати, – сказала Морган, и Джесс осознал, что он уже направляется к Дарио с одной-единственной смертельно опасной мыслью в голове. – Оставь его в покое! Он помог нам!

– Оставить предателя в живых, чтобы он снова вонзил нам в спины нож? – У Джесса до сих пор был при себе автомат, из которого он стрелял в Железной башне, и смертоносный вес оружия казался приятным в руках, когда Джесс посмотрел на Дарио снова. – Халила?

– Оставь его пока в покое, – сказала она. – Мы не сведем с него глаз. Только где мы?

– Запах, как в Лондоне, – сказал Джесс.

– Тогда Лондон отвратительно пахнет. – Голос Томаса звучал сдавленно, однако все равно уже спокойнее. – Это не серапеум.

– Нет, это… – Джесс поднял фонарик повыше и огляделся. – А где Вульф и Санти?

– Здесь, – отозвался Вульф. – Ник?

– Это не транспортировочный зал. – Санти, как осознал Джесс, был уже на ногах и тоже зажег фонарик.

Нездоровый желтоватый свет озарил пустой зал с высоким сводчатым, словно в церкви, потолком, однако вокруг не было ни единого окна. «Мы под землей, – подумал Джесс. – Где-то у реки».

Написанные высоко на стене мелом символы привлекли внимание Джесса, и он поднес фонарик поближе.

– Это дорога контрабандистов, – сказал он. – Принадлежит Риверранцам.

– Ваша?

– Конкурентов, – ответил Джесс. – Мой отец не единственный контрабандист в городе. Риверранцы специализируются не только на книгах. В большей степени даже на наркотиках. Жуткая компашка.

– Чудесно, – проворчал Вульф. Его голос звучал тихо и хрипло, точно как голос Джесса. Он тоже надышался дыма. – Почему нас отправили сюда?

– Вряд ли нас ждало бы что-то хорошее в серапеуме, – сказал Джесс. – Дарио нас предал, так что там бы нас тоже схватили. Она, должно быть, знала об этом месте. Может, даже бывала здесь.

– Это вряд ли, – сказал Вульф. – Моя мать… Ты видел, она…

– Да, – ответил Джесс. – Видел. Мне жаль.

Вульф ничего не сказал. А выражение его лица было непроницаемым и мрачным. Молчание затянулось на несколько секунд, однако потом Вульф все же произнес:

– Нам следует найти выход отсюда.

У Глен тоже был фонарик, поэтому они разделились с Джессом на разные команды и начали исследовать помещение. Комната оказалась широкой и пустой, а выход, который Риверранцы, должно быть, некогда использовали, был завален камнями. Наглухо. Значит, лондонская полиция нашла это место. «Если она отправила нас сюда лишь для того, чтобы мы умерли здесь в западне…»

– Сюда, – позвала Глен. Она опиралась на Томаса, однако выражение ее лица было воодушевленным. – Думаю, это паровые тоннели.

Джесс забеспокоился.

– Ты нашла выход? – спросил он.

– Тут есть лестница наверх. Но она закрыта решеткой, – сказал Томас. – Приварена намертво, с символом английского льва посредине. Лондонская полиция?