Бумага и огонь

Ну разумеется, проклятый старик в первую очередь позаботится о своей безопасности, он дождется, пока охранники Санти будут на месте, а уже потом появится сам. Затем же он под охраной отправится туда, что так важно для него в Риме. Может, он отправляется навестить Томаса? Поэтому он собрался в Рим? Джесс тут же вспомнил грозное бородатое лицо руководителя Артифекса, и руки у него непроизвольно сжались в кулаки. Джесс заставил себя расслабиться. Как иронично: его отправляют защищать того, к кому он бы радостью сходил на похороны. Джесс вряд ли проронит слезу, если у руководителя Артифекса внезапно случится сердечный приступ во время телепортации, однако он будет выполнять свои обязанности. Должен выполнять обязанности и защищать старика.

И это не значит, что Джесс должен наслаждаться своей работой.

Капитан Санти неподалеку разговаривал со своим лейтенантом, которая внимательно выслушала его, а затем повернулась к остальным.

– Внимание! – Ее громкий голос тут же заглушил все перешептывания, и все тут же выпрямили спины. – Мы отправляемся дальше с помощью телепортации, а это значит, когда называют ваше имя, вы выходите вперед, садитесь в кресло, надеваете на голову шлем и следуете инструкциям. Сразу отвечаю на все ваши вопросы: да, будет больно. Да, кричать можно, если вам это необходимо. И да, всем остальным можно посмеяться над вами потом. – Она улыбнулась, и бывалые солдаты рассмеялись. – В наших рядах синих псов два новобранца.

Все снова рявкнули приветствие в унисон, и на этот раз Джесс и Глен тоже присоединились к боевому кличу. Без приглашения они вдвоем сделали шаг вперед.

– Покажите псам, как это делается, новенькие псы. Ты первый. – Лейтенант указала на Джесса. «Разумеется». Он уставился на нее на мгновение, а затем молча отдал честь и подошел к креслу.

Глен тихо шепнула:

– Пусть нами гордятся.

Джесс не подал знака, что услышал ее слова. Он опустился на прохладное сиденье кресла с откидывающейся спинкой и поднял ноги на подставку. Рюкзак у него за спиной был большим и неудобным, но Джесс проигнорировал дискомфорт и потянулся к шлему, который оказался удивительно легким. Если сравнивать со шлемом, которым они пользовались в Александрии, этот казался усовершенствованной моделью, хотя из него тоже торчали трубки, которые странно мерцали. Шлем удобно сидел на голове, и, когда спинка кресла опустилась, Джесс почувствовал, как к его затылку прикасаются холодные металлические штыри, хотя и недостаточно острые, чтобы причинять боль. Ощущение скорее было похоже на прикосновение ледяных сосулек к его вспотевшей коже.

Мужчина в золотой библиотечной мантии вышел вперед. Он оказался моложе, чем предполагал Джесс, родом, вероятно, из Китая, и на шее у него красовался широкий золотой ошейник скрывателя.

– Ты проходил подобное прежде, – сказал он Джессу непринужденным тоном, потянувшись к медному кабелю, торчащему из-под потолка, и присоединив его к шлему. Щелчок, раздавшийся, когда кабель был воткнут, отдался гулким эхо где-то у Джесса в черепушке. – Отлично, значит, знаешь, чего ожидать. Дыши глубже.

– In bocca al lupo, – пожелал Джессу удачи капитан Санти.

– In bocca al lupo, – повторил Джесс и кивнул скрывателю. – Я готов.

Фраза в переводе с итальянского означала «в пасти волка», и именно так себя почувствовал Джесс, когда скрыватель положил руки на шлем, а механизм заработал. Джессу показалось, что этот самый волк разорвал его своими клыками, когда все вокруг наполнилось энергией, сфокусированной на шлеме, и буквально поглотило Джесса, как буря, как голодный дикий зверь, разодравший его медленно и мучительно на кусочки из крови и костей, органов и плоти. Не сдержавшись, Джесс резко вскрикнул…

А затем вокруг воцарился мрак, сопровождаемый волной боли. Джесс охнул, глотая ртом воздух; каждый нерв в его теле горел, словно объятый пламенем и посыпанный солью. Джесс перекатился на бок, и в животе у него все перевернулось. Теперь он лежал в похожем кресле, у которого тоже откидывалась спинка, однако вместо шлема на голове рядом с ним стояло металлическое ведро.

Джесс схватил ведро за мгновение до того, как его стошнило сегодняшним завтраком. Рядом стояла врач в библиотечной мантии, готовая помочь, если потребуется; она быстро его осмотрела и произнесла:

– Все с тобой будет в порядке. Вода вон там. Если потом будет болеть голова, сообщи. О-о, и забери ведро. Там есть раковина, где его можно вымыть.

Женщина поставила возле кресла другое ведро, сделала шаг назад и стала ждать следующего прибывающего, сделав жест рукой и приказывая Джессу уйти. Джесс, пошатываясь, подошел к раковине, вылил содержимое ведра и все помыл. Когда он закончил, то услышал, как за его спиной появилась Глен, которая тоже тяжело дышит. Оставив ведро, Джесс обернулся. Глен выглядела болезненной и растерянной, а затем взяла себя в руки и села прямо. Глен не стошнило, однако, судя по ее сжатым губам, она явно обдумывала подобную возможность. Врач помогла ей подняться на ноги, и Глен почти сразу же отдернула руку, стоя самостоятельно.